— Эти нападения подстроены лордами, — возражаю я. — Они готовы на все, лишь бы развязать войну. Даже к убийству собственных граждан.

— Зачем лордам война? — вещает магиня. — Им не понятно.

— Причина в жадности. Магистр и лорды получали магию бесплатно и продавали ее вам за золотые талы, набивая свои карманы. Теперь, когда цена магии возросла до человеческих жизней и стала труднодоступной, они хотят обогащаться за счет фрийского источника. Чтобы добраться до него, лорды готовы развязать войну и пожертвовать вашими жизнями. Готовы ли вы умереть ради пополнения их кошельков?

— У нас нет выбора, — шепчет магиня, транслируя ответы с площади. — У лордов есть войско и маги. Они могут нас заставить. В их руках сила, у нас ее нет.

— У вас есть я, Всадница, оседлавшая дракона. У вас есть соседи, вольные фрийцы, готовые прийти вам на помощь. Вы не одни!

— Где те вольные фрийцы? Где ты? Да и ты ли это, Всадница? Покажись нам! Может, с нами сейчас говорит магия, а настоящая Всадница находится на другом конце мира? — шепчет Магдалена.

К такому вопиющему недоверию, к счастью, я была готова.

Сосредоточившись, зову Карниллиуса, ожидающего в относительной близости, сразу за чертой Велиарха, и уже через минуту его внушительных размеров тело грузно приземляется в просторном дворике. Залезаю ему на крыло и привычно пристраиваюсь на холке, схватившись за шипы.

— Ну что? Скучала по мне, красавица? — задорно интересуется дракон и, шумно фыркая, взлетает с каменной брусчатки, а потом неторопливо кружит над ратушей. Совершая последний круг, он опускается так низко, что чуть не задевает крылом одну из торговых палаток.

— Откажитесь от войны! — кричу я со всей силы, рискуя сорвать голос. — Или вы напрасно погубите свои жизни! Это говорю вам я, Всадница, оседлавшая дракона.

Карниллиус, желая добавить чуть больше драмы, выплевывает мощную струю пламени на городскую плаху, и она мгновенно вспыхивает, как бензин от упавшей спички. Таким вот эффектным образом закончив выступлением перед десятками граждан, скопившихся на городской площади, мы улетаем.

Перелетая из города в город, мы с Карниллиусом распаляем в народе возмущение против двуличного правительства, а по дороге, чтобы лишний раз не возвращаться, сжигаем в гарнизонах оружейные склады.

Во время перелетов мимо нас проносится бесчисленное множество почтовых креаков. Вести о Всаднице и ее послании распространяются среди левийцев с немыслимой скоростью.

За несколько дней мы успели побывать в шести крупнейших городах Левии, остается последний, с многообещающим названием Оазис. Однако, вопреки моим надеждам, именно в этом городе мое выступление оказывается под угрозой срыва.

До нас долетают слухи, что по городским улицам рыщут правительственные агенты с моими изображениями. Поэтому, чтобы добраться до нужного места, сначала нам приходится затаиться в какой-то подворотне, чтобы Магдалена небрежным взмахом руки что-то сотворила с моим лицом.

В груди все замирает от ужаса, когда вместе с рыночной толпой нам навстречу приближаются переодетые агенты с глазами острыми и цепкими, как крюки. Взгляды их скользят и по моему лицу, но, не признав во мне Всадницу, они нас минуют.

С облегчением выдохнув, мы беспрепятственно добираемся до дома, откуда планировался эфир. К тому моменту мне уже известно: дома учеников Магдалены рассосредоточены по всей стране, будто магиня предвидела грядущее и заранее готовила основание для происходящего ныне. Женщина возвращает мне изначальный облик, а дальнейшее протекает по накатанной колее.

Над ратушей снова вырастает моя огромная голограмма. Провожу короткий ликбез, раскрывая мотивы лордов и нюансы добычи энергиуса. Но на сей раз реакция народа превосходит все мои ожидания! Как только моя речь подходит к концу, разгоряченные люди орут:

— Что нам делать, Всадница?

— Покажись нам и мы последуем за тобой!

— Веди нас!

— Мы готовы восстать против лордов!

Я уже собираюсь, как обычно призвать дракона, чтобы самолично явиться людям, как вдруг моя свекровь хватает меня за руку и неуверенно бормочет:

— Стой! Что-то не так! Мужчины, которые громче всех ратуют за Всадницу… Их не трогают агенты…

Магиня прикрывает глаза, мышцы ее лица каменеют от напряжения, на коже выступает пот. Наконец, она напряженно шепчет:

— Это западня!

Женщина едва заметно меняет положение рук, и с городской ратуши исчезает мое три дэ изображение. Через пару минут с соседнего дворика вздымается голограмма, один в один изображающая меня и Карниллиуса. Эта три дэ версия меня и дракона несется на площадь, натурально размахивая крыльями, и без устали наворачивает круги над ратушей. Когда фейковый ящер спускается чуть ниже к земле, на него вдруг падают из ниоткуда светящиеся неоном сети. Пролетев сквозь изображение дракона, эти сети обрушиваются вниз, прямо на задранные к небу головы зевак. Среди попавших в ловушку раздаются возмущенные крики, которые перекрывают не менее разгневанные вопли близстоящих горожан:

— Ее здесь нет!

— Это обман!

— Все выступления — ложь!

Ментально я призываю Карниллуса, подспудно надеясь, что у магов не припрятана в рукаве еще одна ловушка. Учитывая царящий в стране дефицит магии, навряд ли… Магдалена меня на сей раз не останавливает, лишь жадно всматривается и вслушивается во что-то, происходящее не здесь. Вскоре вместе с драконом мы взлетаем и парим над площадью уже в реальном, самом что ни на есть правдивом режиме. Когда Карниллиус спускается пониже, кричу:

— Я не обманывала вас, добрые левийцы! Как видите я, Всадница, способна предвидеть хитроумные ловушки коварных магов. Откажитесь от войны и я гарантирую вам поддержку драконов и ваших фрийских соседей!

Прощальным аккордом, как водится, Карниллус зрелищно поджигает городскую плаху, и мы улетаем в закат.

Итак, подведем итоги. Всего лишь несколько выступлений — и народ бурлит по всей стране, готовясь взорваться, как банка сгущенки.

Однако революции мне совершенно не хочется. Обычно, восстания сопровождаются хаосом и никому не нужными жертвами. Поэтому теперь мне надлежит убедить левийское правительство добровольно-принудительно снять свои полномочия.

При мысли об этом заранее стрессую. Ведь убедить народ не воевать не так уж и сложно, — кому из среднетипичных граждан захочется рисковать своей шеей ради чужих кошельков? — а вот заставить отступить зажатых в угол лордов и магов — это совершенно другой уровень переговоров.

Я долго размышляю над тем, что делать и, в конце концов, убеждаю Фредерика пойти на немалые уступки. От лица фрийского правительства обещаю лордам неприкосновенность их жизни и имуществу, если они согласятся незамедлительно оставить свои позиции.