— Может быть, я поступила бы так же, — задумчиво сказала Мари, — но это жестоко.

— А главное, бесполезно, — согласился Александр. — Как вы познакомились с Гарри? — он резко сменил тему.

Мари вздохнула, луч фонаря скользнул по траве и замер у его ног.

— Перро заядлый охотник, а Гарри организовывал сафари на носорога.

— Ты тоже ходила на охоту?

В темноте восприятие слов обострилось. Они камнями падали на глубину, оставляя бесчисленные круги на поверхности.

— Перро случайно узнал, что Гарри заряжал свое ружье холостыми патронами, чтобы не убивать животных. Его это подкупило. Они подружились. В душе Перро всегда оставался романтиком, я даже не удивилась, когда узнала, что он берег для тебя дедушкины часы.

— Если бы он хотел, то давно нашел бы меня! — возразил Александр.

— Он верил, что рано или поздно ваши пути пересекутся.

— Удобная позиция. В его возрасте все начинают во что-нибудь верить.

— Он угощал тебя своими любимыми конфетами из Пизы? — спохватилась Мари, как будто речь шла о чем-то очень важном.

— Да. — Александр расцепил затекшие руки, выгнул спину и потянулся. — Больше всего мне понравилась сиреневая обертка. Так, значит, Гарри притворялся охотником? — насмешливо уточнил он.

— Гарри все время делает вид, что он тот, кем не является. В этом состоит главная трагедия его жизни, — в ее голосе послышались горечь и разочарование. — Ему кажется, что, если он покажет свое истинное лицо, никто не будет его любить.

— А это не так?

— А ты как думаешь?

— При чем здесь я? Ты хочешь сказать, мы похожи? Что ты молчишь? — Александр повернулся, слепо вглядываясь в темноту.

— Я ничего не хочу сказать.

— Пожалуйста, закончи мысль, — сдержанно попросил он.

— Да, в чем-то вы похожи, — неохотно подтвердила Мари. — Вы оба подвержены порокам, оба всю жизнь что-то ищете. Но Гарри в отличие от тебя ничего не умеет доводить до конца. Он кажется бесстрашным из-за своего наплевательского отношения к смерти, но в ответственный момент всегда отступает. Он не способен превозмочь обстоятельства и выйти победителем. Он предпочитает роль жертвы. Когда он под наркотиками или в любовной эйфории, он может все, но в реальной жизни он бессилен.

Александр посмотрел на небо. Он не представлял, сколько времени прошло, и не хотел знать, сколько еще осталось. Возможно, это последние часы его жизни, а он спорит с ней о Гарри. Рядом чернеет наполовину выкопанная могила. Он даже смог почувствовать себя счастливым.

Прошлое окончательно растворилось в череде быстро сменяющих друг друга событий. Эта ночь уже не казалась случайностью, а превратилась в важную неотъемлемую часть бесконечного пути. В глубине души он всегда знал, что никакого клада нет, есть только его огромное желание дойти до конца.

Он увидел, как в темноте появляются знакомые слова. Буквы вспыхнули и мигом сгорели, как солома, оставив за собой ярко-красный след.

Что есть здесь — есть везде, чего здесь нет — нет нигде.

Он хотел позвать Мари, но опасался, что видение исчезнет.

Следом возник небольшой светящийся круг. Он начал увеличиваться и приближаться, становясь необъятным и всеобъемлющим. Свет проникал повсюду. Александр ощутил невероятную силу, растущую внутри него.

Сознание заполнилось светом, мысли уступили место абсолютному знанию. Он испытал восторг, заглянув в самое сердце золотого круга. Они слились в единое целое. Он стал свободным.

Ее голос настиг его в глубине почти исчезнувшего сознания. Она звала его. Он прислушался, но не смог разобрать слов. Круг начал быстро уменьшаться и в конце концов пропал. Свет бесследно рассеялся. Все потонуло в густом тумане.

Он успел вдохнуть ее запах, прежде чем неуверенно открыл глаза.

Мари склонилась над ним, тревожно всматриваясь в лицо.

— Ты звала меня? — Он растерянно огляделся, не понимая, что произошло.

— Я хотела, но боялась напугать тебя. — Она с облегчением улыбнулась.

— Но я услышал тебя.

* * *

Док вернулся с двумя лопатами и молчаливым монахом. За все время работы монах не проронил ни слова, отказываясь даже от воды. Они синхронно вонзали лезвия в землю, набрасывая аккуратные оранжевые кучи вокруг ямы. Время подходило к полудню.

Александр не успевал вытирать со лба пот. Он ощущал физическую слабость и тошноту, наблюдая, как углубляется его могила. В перерыве Док устало опустился в тени акации. Монах присел поодаль на потрескавшуюся землю прямо под палящим солнцем.

Последний час Александр предпочел стоять. Ноги быстро немели. Мысли в голове путались. Ему казалось, что он спит наяву. Он ежеминутно вздрагивал, боясь расслабиться.

Под давлением остальных Мари взяла вещи и перебралась дальше от ямы. Ее заслонила солнечная стена света.

— Сколько еще? — Александр взглянул на Дока через плечо.

Тот задумчиво смотрел вдаль, не реагируя на внешние раздражители. Монах сидел с отрешенным видом и беззвучно шевелил губами.

— Что он делает?

— Молится, — ответил Док.

— Зачем? Пусть лучше копает. Я больше не могу ждать! — Александр стиснул зубы, стараясь удержать подступившие слезы.

— Он свое дело сделал.

— То есть?

— Яма готова.

Док вылил остатки воды себе на голову и отбросил пустую бутылку в сторону. Александр услышал, как пластик глухо ударился о землю.

— А когда прыгать?

— Сейчас.

Александр ощутил сильный толчок и пронзающую боль в плече. Поднимая клубы пыли, они рухнули в яму. Со стен убежища посыпался песок. Док закашлялся. Александр с трудом разлепил глаза. Он не чувствовал тела. Ноги дрожали и подкашивались.

— Я живой!

— Мы живые! — поправил Док. — Скорее!

Он оперся руками о край ямы, подтянулся и выбрался наружу. Александр ухватился за его крепкую сухую ладонь. Солнце ударило ему в лицо. Он вернулся из ниоткуда. Все было как во сне, он не до конца верил в происходящее.

— За мной! — скомандовал Док.

Они побежали туда, где пестрело рядом с Мари оранжевое платье монаха. По мере их приближения она медленно оседала вниз. Добежав до нее, он упал на землю и уткнулся лицом в ее колени.

— Надо идти, — поторопил Док. К нему быстро вернулось самообладание.

— Мина не взорвалась, — Александр поднял грязное лицо. — Не взорвалась! — громче повторил он.

— Такое часто бывает, — спокойно сказал Док, надевая рюкзак. — Ей больше тридцати лет.

— Спасибо, что успокоили заранее, — поблагодарил Александр, вставая.