Cuneus cuneum trudit.

Утро нанесло местности непоправимый урон. Туман рассеялся, открыв взору то, что осталось от прежней роскошной жизни. Они шли мимо разрушенных домов, пришедших в упадок храмов и развалин королевской резиденции и наконец уперлись в казино, построенное на обрыве над водопадом. Пятиэтажное здание покрывал зеленый мох и ярко-оранжевый лишайник.

Александр подошел к краю пропасти взглянуть на водопад. Его окружали джунгли, окутанные испарениями и облаками, сотни разноцветных бабочек порхали над верхушками деревьев.

— Перро говорил, что это место — самое красивое на земле, — Мари засмотрелась на море, сверкающее на солнце в разрывах облаков за бесконечным зеленым ковром.

— А Будда говорил, что «все созданное подвержено закону разрушения», — Александр повторил ее же слова, сказанные ему накануне.

Ему казалось, что, добравшись сюда, он почувствует что-то особенное. Пока они шли по заросшим тропинкам, он украдкой любовался тем, как блестят ее волосы. Между ее бровей пролегла морщинка. Он уже знал этот взгляд — смесь отчаяния и упрямства. Взгляд, обращенный к самой себе. Как это возможно — так беспомощно и одновременно независимо смотреть на мир?

— Это не Гарри, — Мари неожиданно прервала его размышления.

— Я сам дал ему кукри, — напомнил ей Александр. Он вздохнул. Ему не хотелось обсуждать то, что произошло ночью. Ладонь все еще саднила под свежими бинтами.

— Ты видел его?

Он промолчал. Он уже не был уверен ни в чем, кроме того, что в его кармане лежал нож с надписью, сделанной для него Марчем в присутствии Гарри.

— Он мог продать его, подарить или обменять на что-то. Он не стал бы преследовать нас, — не успокаивалась Мари.

— Хорошо, — устало согласился Александр. — Значит, это был не Гарри, пойдем к дому.

Мари не двигалась.

— Ты мне не веришь? — И снова этот умоляющий взгляд, требующий сиюминутного подчинения.

Водопад яростно низвергался вниз, орошая брызгами скалы и деревья. Все обновлялось и сменялось с невероятной скоростью. Александр притянул Мари к себе, зарывшись лицом в ее волосы. Она попыталась вырваться.

— Пожалуйста, не шевелись, — попросил он.

Она послушно замерла. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, на краю обрыва. Он вдыхал ее запах снова и снова. Время остановилось. Все вокруг исчезло, чтобы проявиться по-новому. Он открыл глаза. Тревога, так долго съедавшая его изнутри, разбилась о высокий порог, рассыпавшись на миллионы невидимых капель.

Больше ничто не защищало его от всепоглощающего потока.

* * *

Они обошли буддийский монастырь, одиноко стоящий на краю плато, и направились к дому. В окружающих зданиях было трудно узнать то, что прежде было искусственным водохранилищем, жандармерией и казармами. Город перестал существовать, здесь никто уже не отправлял писем, не ходил в церковь и не крестился. Возможно, это место действительно находилось за пределами времени и пространства.

Александр шел за Мари, равнодушно взирая на развалины. Он забыл про дневник, про слова, которые на протяжении всего пути бесконечно крутились у него в голове.

Под ногами скрипели остатки мощеной дороги. Он смотрел на приближающиеся виллы, пытаясь угадать, какая из них могла быть его домом. Французский вкус жителей Бокора выплеснулся в удивительную архитектуру восточного модернизма. Он был не против пожить здесь пятьдесят лет назад.

Мари остановилась у калитки большого двухэтажного дома, покрытого разноцветным лишайником. К крыльцу вела длинная прямая дорожка, сложенная из заросших травой квадратных плит.

Их встретил охранник, на его плече болтался спящий автомат. Он открыл скрипучую деревянную дверь и, получив два доллара, радостно заспешил прочь, оставляя хозяев в одиночестве.

Они прошли через холл в пустую гостиную. Некоторые перекрытия обвалились, но камин сохранился, так же как и парадный пол, украшенный штучной керамической плиткой.

— Спустимся в подвал? — Александр сам поразился тому, как дрожит его голос. — Я хочу проверить, не было ли здесь посетителей.

— Ты до сих пор веришь в то, что смог их обмануть? — Мари улыбнулась.

Он столько раз представлял, как окажется здесь. Это казалось невозможным и вместе с тем неизбежным. Они миновали безжизненную столовую. Александр замедлил шаг, прикасаясь к стенам, обросшим мягким бархатным мхом. В него хотелось зарыться, как в уютное одеяло.

Неужели мечты превратились в реальность? Еще несколько часов, и этот день станет прошлым. Очутившись у конца, он уже не видел начала. Волевым усилием он стряхнул оцепенение:

— Еще план дома?

Они спустились вниз по истертой деревянной лестнице. В подвале было светло, солнце проникало внутрь сквозь узкие окна под потолком.

Люди, побывавшие здесь, были одержимы поисками. Пол беспощадно раскурочили ломом, стены разбили, с потолка свешивались клочья штукатурки. Пыль полностью не осела. Место разгрома еще хранило следы присутствия недавних гостей.

Александр испытал острый приступ брезгливости.

— Пойдем отсюда, — предложила Мари.

Он с трудом поставил ногу на нижнюю ступень. Ему не хватало воздуха.

— Что случилось? — всполошилась она.

— Всего лишь клаустрофобия, — Александр постарался, чтобы его голос прозвучал спокойно.

Он присел, цепляясь холодными пальцами за шершавую лестницу. Рука наткнулась на скомканную бумажку. Он схватился за нее, как за спасительную соломинку, которая поможет ему подняться на ноги.

Они выбрались из подвала. Мари с нескрываемой тревогой изучала его землистое, покрытое испариной лицо.

— Ничего страшного, — успокоил ее Александр. — Это из-за таблеток… Смотри, что я нашел, — он разжал ладонь.

Мари сразу узнала фиолетовую обертку от карамели. Такие делали только в Пизе.

* * *

Перро был в доме. Это могло быть совпадением, случайностью. Он мог бросить этот фантик три года назад или… он мог присутствовать в подвале, когда его люди крушили стены в поисках сокровищ.

— Андре просто не способен так поступить, — Мари была категорична.

— И Гарри тоже, — сказал Александр. — Мир сошел с ума.

— У него были тысячи возможностей обыскать дом раньше, зачем ждать карты с нелепым крестом посередине подвала? А Гарри… Зачем ему тебя убивать?

— Чтобы вернуть тебя.

Мари вспыхнула:

— Он и не терял меня.

— Значит, нужно было позволить ему залезть к нам в постель вчера ночью, зарезать меня и помириться с тобой.

— Прекрати, — Мари резко оборвала его. — Тебе смешно?