- В принципе, в школе всегда так. Ты пытаешься вести себя как крутой чувак. В спорте или если кто-то унизил тебя, ты не отступаешь, ты идешь в атаку,- делится своими наблюдениями Крэйг.

В другой ситуации Крэйгу кажется, что юношу-подростка считают слишком неуправляемым:

- Люди ведут себя так, как будто в парне моего возраста и на половину нет ничего хорошего,- утверждает Крэйг.

Крэйг рассказал о двух недавних происшествиях:

- В прошлые выходные я зашел в банк, а так как у меня не было с собой моей банковской книжки, они не поверили, что я это я. Случилось бы такое, если бы я был девушкой? Не думаю. Мне задали все возможные вопросы о том, кто мои родители, где я живу, сколько мне лет. Через какое-то время я психанул:

Почему вы сомневаетесь во мне? Я совершил преступление?" Они считают, что подросток не способен ни на что хорошее.

В другой раз я выезжал с парковки у Фенвей-парка после игры с Ред Соке, и полицейский остановил меня. Я встал у обочины и, я думаю, из-за того, что я парень и подросток, он прогнал меня через весь опросник. Он спрашивал, не скрываюсь ли я от ареста и все в таком роде, и я думаю, что это вполне привычно для него. И вряд ли бы такое произошло с девушкой.

Тебя не понимают, если ты действуешь мягко

У мальчиков могут возникать проблемы, если они пытаются быть эмпатичными, мягкими и контактными - иными словами, выбрать такую модель поведения, которую феминистское преподавание сочло бы естественной и продуктивной.

"Со всеми этими феминистскими идеями и равенством парни порой оказываются в затруднительном положении,- говорит шестнадцатилетний Тоби. - Они делают что-то, что, я думаю или они думают, не так уж и плохо, но потом подвергаются нападкам".

"Если ты невнимателен к девушке, она считает, что тебе все равно. Если ты внимателен, он считает, что ты ведешь себя слишком церемонно. Девушки не понимают парней, а парни не понимают девушек".

Я попросил Тоби привести пример из его жизни. "Например, моя бывшая девушка пришла однажды на нашу игру в баскетбол. После игры я подошел и сказал "привет" ей и еще нескольким друзьям. Потом мне сказали, что в тот момент, когда я повернулся, чтобы сказать кому-то еще "привет", она потянулась обнять меня. Я даже не заметил этого, но она подумала, что я по-хамски проигнорировал ее.

И знаете, если бы я первым обнял ее, она бы могла психануть, якобы я сделал что-то, чего она не хотела. Вместо этого она разозлилась, что я не обнял ее, хотя я даже не знал, что происходит.

Очень сбивает с толку то, что мы все разные и воспринимаем все по-разному. Иногда они хотят, чтобы мы были мужественными или типа того, а иногда они не хотят, чтобы мы были мужественными. Никогда не угадаешь, как девушка отреагирует. Ее реакция может разительно отличаться от реакции другой девушки.

Девушки хотят, что бы вы были чувствительными и все такое, но парни решат, что ты педик или тряпка, если ты будешь так себя вести. Ну вот как у меня, я уважаю всех моих учителей, и уважаю взрослых, я всегда вежлив, потому что меня так воспитали. Но часто мои друзья говорят, что я лижу всем задницы и подхалимничаю, а я просто вежливый и нормально разговариваю со взрослыми. Я говорю, что это вежливость, а они отвечают: "Ну нет, ты просто слабак". Это меня донимает".

Но как тогда быть? Как следует вести себя?

Большая часть моего проекта состояла из длительных интервью, фрагменты которых приведены выше. Но я также провел серию психологических тестов со 150 мальчиками от 12 до 18 лет. Это исследование включало в себя два теста, которые позволяли мне выявить сознательные и бессознательные представления мальчиков о том, как мальчик становится мужчиной и как они себе представляют поведение здорового мужчины в обществе. Первая группа мальчиков, которых я тестировал, состояла из городских мальчиков из среднего по величине города на восточном побережье, поэтому я предполагал, что в их ответах будут I измышления о равенстве мужчин и женщин, юношей и девушек. И действительно, мои подозрения подтвердились.

В тесте, именуемом "Шкала тендерного равенства", созданном Кингами, они набрали много баллов в разделе о мужчинах и женщинах, принимающих "новую мужественность". Это означает, что они одобряют такие положения, как "у мужчин и женщин должны быть одинаковые возможности профессионального роста", и "на курсы по ведению домашнего хозяйства должны допускаться как женщины, так и мужчины", и совершенно не согласны с высказываниями типа "муж должен быть главой семьи" или "мать больше, чем отец, годится на то, чтобы поменять ребенку памперс". Здесь не было неожиданностей, а только подтверждение того, что мальчики переходят от тендерной ограниченности к новой модели мужественности, доброжелательной к мужчинам, которые иначе ведут себя или работают в областях, которые традиционно считаются более женскими, чем мужскими.

Но затем я сделал нечто не совсем обычное. Раньше, большинство исследований строилось по принципу "или-или": либо концентрировалось на том, насколько мальчики продвинулись в сторону гендерного равенства (для этого используется "Шкала тендерного равенства" и ей подобные тесты), либо анализировалось то, насколько мальчики поддерживают или опровергают те или иные характеристики, ассоциируемые с традиционной мужественностью. Иными словами, большинство исследований проверяло своих интервьюеров лишь по одному параметру: где их место на шкале гендерного равенства (они эгалитарны или нонэгалитарны) или поддерживают ли они традиционные идеалы маскулинности.

Но моя теория - что мальчиков заставляют быть одновременно и эгалитаристами и традиционалистами - требовала другого подхода. Я решил посмотреть, что получится, если мы протестируем их сразу на обе характеристики. Поэтому в дополнение к "Шкале гендерного равенства" мы провели с той же самой группой мальчиков тест Плека "Шкала восприятия традиционной мужской роли". Проводя с одними и теми же мальчиками оба теста, мы получили параллельные данные вместо дихотомии "или-или".

Результаты такого тестирования показали, что те же самые мальчики, которые поддерживали идеи равенства были в равной мере категоричны в своих ответах на тест о восприятии традиционной мужской роли. Они поддерживали утверждении "Я уважаю мужчину, который абсолютно уверен в себе", "мужчине нужно уважение окружающих", "мужчина всегда достоин уважения своей жены и детей", "меня раздражает, когда парень ведет себя, как девушка" и "мужчины всегда готовы к сексу".

Таким образом, получив возможность раскрыть свою душу, эти подростки, не осознавая того, показали свой внутренний раскол, разлом в их представлении о том, что такое - быть мужчиной. В тесте, который измерял их открытость идеям эгалитарности, они приветствовали равенство. В тесте, который определяет, насколько традиционны их взгляды на маскулинность, они демонстрируют традиционалистские черты. Эти результаты прямо указывают на внутреннее неосознаваемое противоречие в представлениях о том, чего общество ждет от мужчин. Поскольку общество заставляет мальчиков быть одновременно традиционалистами и эгалитаристами, мальчики не в силах примирить свои представления о мужественности. Если бы они имели твердые и ясные представления о мужественности, мальчики оказывались бы на верхних строчках на традиционной шкале и внизу - на эгалитарной, либо высоко на эгалитарной и низко - на традиционной. Но набирая много очков в обоих противоположных друг другу тестах, мальчики показали глубокий внутренний хаос.