Отец Уильям, отделенный от нее перегородкой, слушал и кивал. Его удивляло поведение Камерона, но он напомнил себе о трагедии, которую тот недавно пережил. По правде говоря, он понял, почему Камерон поддался искушению. Она была красива, и он догадывался, что к тому же она добропорядочна и обладает высокими нравственными качествами.

— Нет на земле людей без греха, — медленно произнес он, когда она закончила свою исповедь.

Опустив голову, она ждала, когда он наложит епитимью. Тяжесть, лежавшая на сердце, постепенно отпускала ее. Ей стало легче дышать.

— Святой отец, — сказала она тихо. — Вы должны помочь мне. Я сказала, что не выйду за него замуж, но теперь, когда он привез вас… я и хотела бы согласиться, но боюсь!

— Ты любишь его? — мягко спросил он.

— Очень, — ответила Мередит, покраснев от смущения.

— Тебе самой придется принять решение, потому что я не могу обвенчать тебя против твоей воли, что бы от нас ни требовал Камерон. Я должен получить ваше согласие. Скажу одно: я не осуждаю Камерона, потому что ваш союз, по-моему, мог бы положить конец слишком затянувшейся междоусобице. — Он чуть помедлил. — А ты, милая, должна заглянуть в свою душу. Только ты сама с Божьей помощью сможешь сделать правильный выбор.

Сердце подсказывало ей: выходи за него замуж, и со временем он, возможно, полюбит тебя. «Но почему не сейчас?» — с тоской подумала Мередит.

Она сложила руки, закрыла глаза и стала молиться так горячо, как еще никогда не молилась.

Некоторое время спустя она вышла из часовни и в сопровождении отца Уильяма направилась в зал.

Время шло, она все еще не возвращалась, и Камерон начал терять терпение. Почему, черт возьми, она задерживается? Он всегда считал исповедь неприятнейшей обязанностью, которую следует исполнять как можно реже, однако такая верующая женщина, как Мередит, относится к исповеди совсем по-другому. Неужели у нее столько грехов, что требуется так много времени, чтобы исповедаться в них? Он вспомнил о том, что сказала ему Гленда. Она скоро родит ребенка без мужа, а это противоречит всему, во что она верила, противоречит самой вере. Но ведь это он виноват в том, что заставил ее встать на путь греха…

У него даже промелькнула мысль о том, что она, возможно, уговорила отца Уильяма помочь ей бежать. Ему с большим трудом удалось сдержать себя и не ворваться в часовню, нарушив священное таинство исповеди.

В этот самый момент она с отцом Уильямом вошла в зал. У него екнуло сердце: он здорово рисковал, привезя сюда священника. Тем не менее он знал, что это единственное правильное решение и Мередит тоже это поймет, когда выйдет за него замуж… Но захочет ли она выйти за него замуж? Он выругался себе под нос и тут же прикусил язык, вспомнив о присутствии отца Уильяма. По лицу Мередит он не смог ничего прочесть, потому что глаза ее были опущены.

Она остановилась перед ним и посмотрела на него в р Камерон впервые позавидовал ее спокойствию и собранности, потому что сам он чувствовал себя неуверенно и затаив дыхание, ждал ее решения. Чтобы не показать своего смятения, он протянул ей раскрытую ладонь. Она не сразу отреагировала на этот жест, и у него замерло сердце. Потом, слегка покраснев, она положила свои пальцы на его руку.

Какое-то мощное чувство, которому он не знал названия, охватило все его существо. Сжав ее пальчики, он повернулся к отцу Уильяму.

Для Мередит все происходило как в тумане. Она опомнилась только тогда, когда отец Уильям провозгласил их мужем и женой.

Церемония бракосочетания закончилась, и наконец она очнулась. Она стала женой Камерона! И их ребенка теперь никто не назовет незаконнорожденным. В этот момент сильная рука обняла ее, и он нежно поцеловал ее на глазах у всех присутствующих. Мередит переполняла бурная радость. Она не смогла удержаться от улыбки. Камерон высоко поднял их сомкнутые руки и сказал, обращаясь к собравшимся:

— Вот моя супруга.

На мгновение наступила тишина. Потом кто-то захлопал в ладоши, раздались веселые возгласы, прозвучал смех, и сразу стало шумно и весело.

Только два человека не принимали участия в общем веселье. Мередит заметила, как Мойра выбежала из зала, гневно сверкнув глазами. И Иган стоял у противоположной стены с мрачным выражением лица. Но даже это не могло омрачить ее радость.

А из кухни тем временем появилась целая вереница слуг, держащих в руках подносы с едой, вином и элем. Музыканты принялись наигрывать веселые, зажигательные мелодии. То тут, то там раздавались взрывы громкого смеха. В зале царила праздничная атмосфера. Мередит, не сдержавшись, хихикнула, когда один из подгулявших мужчин, возвращаясь за стол, сел мимо скамьи.

Вдруг Мередит увидела Эйлин, которая поглядывала на нее, сидя рядом со своей матерью. Взгляд у нее был сердитый, губки надуты. Мередит поманила ее пальцем, но Эйлин отрицательно покачала головой. Мередит быстро сообразила, что рассердило малышку. Камерон проследил за ее взглядом.

— Что случилось с Эйлин? — спросил он, наклонившись к ней.

Мередит вздохнула.

— Кажется, я навсегда утратила ее расположение, потому что увела у нее принца.

— Принца? — озадаченно переспросил Камерон.

— Ты хочешь сказать, что ничего не замечал? — улыбнулась Мередит. — Эйлин влюблена в вас, сэр, и собиралась со временем выйти за вас замуж.

— В этом что-то есть. — Камерон потер подбородок, сделав вид, что задумался — Кто знает? Возможно, к тому времени, как она подрастет, мне потребуется жена помоложе…

Мередит изобразила возмущение.

— Что такое? Уж не считаешь ли ты, что я для тебя стара?

— Успокойся, жена моя, — сказал он. В глазах его плясали озорные огоньки. — Я передумал. Я вполне доволен женой, которая у меня есть, и не собираюсь ничего менять.

Жена. Она еще не привыкла к тому, что теперь она законная супруга, и это слово вызывало у нее радостное волнение.

— Но я не могу допустить, чтобы этот ребенок сердился на мою супругу, — заявил он.

К ее удивлению, он поднялся из-за стола и направился к Эйлин. Мередит с любопытством наблюдала, как он присел перед девочкой на корточки и что-то стал ей говорить.

— Все в порядке, — сказал он, подходя к ней. — На тебя больше не сердятся.

— Только не говори, что ты пообещал жениться на ней, когда она подрастет.

Он улыбнулся.

— Я пообещал назвать ее именем нашу первую дочь. Правда, сначала у нас родится сын, а дочь будет потом. — Он подхватил ее на руки.

— Камерон! Поставь меня на пол!

— И не подумаю! У меня всего одна брачная ночь, и я хочу начать ее сию же минуту!

Сопровождаемый шутками, криками и смехом, он направился к лестнице. Она вдруг тоже рассмеялась, чувствуя себя самой счастливой на свете.

Добравшись до спальни, он поставил ее на пол и нежно прикоснулся рукой к ее щеке.