– Фотографируй. Просто постарайся по-настоящему, понимаешь, насладиться видом. Своими глазами, а не через экран. – Она посмотрела на Надю. – Люди сейчас помешаны на фильтрах, да? Будто реальность недостаточно хороша.

– Реальность недостаточно хороша для большинства людей, – заметил Уайатт. Он вел себя так тихо, что Надя начинала сомневаться, что он вообще присоединится к разговору. – Благодаря этому у меня есть работа.

– Вот именно, – вмешался Рон. – Капитализм процветает на экзистенциальных страданиях.

– Это объясняет твой бюджет на скотч, – подколола его Вики. Прозвучало не совсем как шутка.

– Не переживай, Рон, – сказала Надя. – Ты наверняка не имеешь ничего против моего винного погреба. – Они обменялись любезными смешками, немного ослабляя напряжение. Он посмотрел на нее с полсекунды и снова повернулся к окну. Ему было неприятно признавать ее присутствие, но, в отличие от того вечера, он все-таки его признавал.

Джейк сделал несколько снимков с удачных ракурсов, пока кабинка была на самом верху колеса. По иронии, после всей своей ругани насчет телефонов именно Вики настояла на том, чтобы сделать общее селфи и попросила Джейка скинуть его ей. Было похоже, что она не может решить, какой мамой она хочет быть. В кармане у Нади завибрировало сообщение. Джейк больше не смотрел в телефон; несмотря на его темные очки, она чувствовала, что он смотрит прямо на нее.

Как бы ей ни хотелось посмотреть в телефон прямо сейчас, она посчитала, что будет безопаснее подождать несколько минут до конца катания. В конце концов Джейк перевел взгляд на окно, а Рон спросил у Уайатта, каково вести бизнес в сфере психотерапии. Вики улыбнулась Наде, которая чувствовала, что ей нужно что-то сделать, чтобы все это упражнение в дискомфорте того стоило.

– Я думаю, вам троим стоит прийти к нам на ужин завтра вечером. – Приглашение было таким же спонтанным, как и решение поздороваться с Нейпирами, но у нее уже рождался план, что можно сделать, ненадолго вытащив эту семью из дома. – Ну, если вы свободны.

– Эй, парни, – сказала Вики. – Поужинаем завтра с Миллерами? – Пока эти трое переговаривались с помощью одних взглядов, Уайатт погрузил свои ногти глубоко в ладонь Нади. Ему все это не нравится, но ему придется с этим смириться, как и сейчас он мирится с этой поездкой на колесе.

Когда никто не озвучил возражений, хотя Рон и Джейк и не выказали особого восторга, Вики сказала:

– Наверное, мы придем. Что можно принести?

Остаток дороги пролетел быстро благодаря планированию меню и обсуждению вина. Когда они вышли из кабинки, Надя глубоко вдохнула свежего воздуха. Облегчение было, однако, очень слабым, потому что теперь ее план начал неумолимо приходить в исполнение. После того, как они разошлись, Уайатт продолжил держать ее руку, но бросил ее, когда они подошли к машине. Надя невольно почувствовала обиду, но он выглядел взбешенным.

– Ужин у нас, да? Ты с ума сошла?

Когда они сели в машину, Надя повернулась к нему.

– Я прекрасно вижу, что ты боишься, но у меня есть причина пригласить их. – И она объяснила ему, что это за причина.

Он откинул голову назад и закрыл глаза.

– Ты доведешь до того, что тебя или нас обоих убьют. Ты понимаешь это, да?

– Тогда мы, по крайней мере, умрем, зная, кто убил Фиби.

– Я искренне надеюсь, что это была шутка.

Она пожала плечами.

– Она смешная, потому что реалистичная, да?

Он потер переносицу.

– Слушай, ты можешь просто перестать быть такой импульсивной? Может, я сейчас веду себя как тряпка, но ты могла бы хотя бы сделать вид, что осторожность что-то для тебя значит. И я бы хотел получить хоть какую-то информацию до того, как ты пригласишь к нам домой трех потенциальных убийц.

Она сложила руки на груди и попыталась не дуться. В чем-то он мог быть прав. Она могла обсудить с ним эту идею с ужином после колеса обозрения, убедить его и пригласить их позже.

– Я правда поспешила. Когда я нервничаю, я часто действую, не подумав. Я постараюсь больше так не делать.

– Спасибо.

Они с минуту посидели в тишине, и потом он сказал:

– Еще пять минут в этой кабине, и Джейка бы вырвало. Виноват он или нет, но парень плохо все это переносит.

– Представь себя в его шкуре. Даже если он не убивал ее, он сходит с ума, глядя на то, как его подруга держится за руки с мужем и делает вид, что не знает его. Это же вынос мозга. – Это кое о чем ей напомнило. Надя достала из кармана свой телефон – или, скорее, телефон Фиби. Как и ожидалось, там было сообщение от Джейка. Она открыла его и увидела собственную фотографию в кабинке на фоне пирса и синевы озера Мичиган. На ней она смотрела не в камеру, а, скорее всего, на Вики. Подпись состояла всего из трех слов, и они ледяными кольями врезались в ее позвоночник. Ты не Фиби.

– По крайней мере, есть ответ на один вопрос, – сказала она, показывая фотографию Уайатту.

– Он имел мою жену. Он заметил бы, даже если бы прядь волос была не на месте. – Он сжал руль здоровой рукой так сильно, что кожа заскрипела, и Надя подумала о кружке, разбившейся в его хватке. Он заметил это сам и расслабил руку. – Может, мысль у Фиби была правильная. Убежать. Мы можем уехать прямо сейчас, не оглядываясь.

Она коснулась его плеча.

– Если бы эта мысль была правильной, я думаю, сейчас она не была бы мертва.

Похоже, ему нечего было возразить.

Я знаю, что это не смешно, но иногда мне хочется смеяться, когда я думаю о том, как все глупо происходит после твоей смерти. Но, когда я хочу дать этому смеху волю, надеясь, что мне станет лучше, как когда чешется в носу и ты наконец чихаешь, то он звучит как серия коротких вскриков. Потом я останавливаюсь, потому что боюсь, что, если продолжу, это превратится в один долгий, бесконечный вопль. Даже в тишине я чувствую этот крик, запертый в моем теле и не имеющий выхода. От этого меня постоянно мучает ощущение, что меня вот-вот вырвет, но и это не помогает. Поверь мне, попытки были.

Но я готов поспорить, что ты получаешь от этого удовольствие. Представляю, как ты сидишь на облаке с ведром попкорна и тоже визжишь от смеха. Ты болеешь за меня? Сейчас даже у меня нет уверенности, что я болею за себя. Я думаю, что просто буду радоваться, когда вся эта игра закончится.

Таким, как мы, ничего не дается легко.

Мать часто говорила так, и это сводило Надю с ума. Что за фаталистское дерьмо, думала она. Нужно самостоятельно строить свое счастье. Никогда нельзя награждать чемпиона, пока не принял участие в игре, а если ты в команде, полной лузеров, нужно найти другую команду.

Но, сидя на корточках возле задней двери Нейпиров, смотря на третью сломанную за вечер отмычку и осознавая, что время уходит, как песок сквозь пальцы, она поняла, что Вера могла быть права. Когда ей что-то доставалось легко? За движение вперед всегда приходилось бороться. Никаких смазанных рельс, по которым удобно скользить, – все время приходится тащиться по грязной колее. Она уже хотела признать, что сдается.