– Как дела в стране чисел и бухучета? – спросила Вики.

– Все хорошо, – сказала Надя. – Я пытаюсь минимально вовлекаться в семейный бизнес, но иногда появляются всякие проблемы.

Рон оторвался от своей почти опустошенной тарелки с едой.

– Да, но все мы знаем, что ты время от времени не прочь поразбрасываться папочкиными деньгами.

– Рон, ради бога! – Вики посмотрела на него с ужасом.

Надя понятия не имела, о чем идет речь. Она переглянулась с Уайаттом, который тоже был не в курсе.

– Не истери. Я решил, что, раз мы вернули щедрое пожертвование Фиби, мы все теперь можем шутить об этом. – Он осушил свой бокал вина и улыбнулся Наде.

Вики на мгновение закрыла глаза, будто молясь про себя о спокойствии.

– Прости моего мужа. Он так много пьет скотч, что я уже и забыла, в какую скотину превращает его вино.

– Народ. Стоп, – сказал Джейк. Он так низко сидел на своем стуле, что был похож на замкнутого ребенка, в любой момент готового спрятаться под стол.

– Все очень вкусно, дорогая, – сказал Уайатт. Надо отдать ему должное, он хотя бы пытался удержать этот поезд, мчащийся вперед в замедленной съемке, от крушения.

– Спасибо, – сказала она.

Комната погрузилась в раздражающую тишину, не считая звона серебра о тарелки. Надя не была уверена, что лучше: вот это или неловкий светский разговор, но во всяком случае это давало ей возможность обдумать то, что только что сказал Рон. Похоже, Фиби пыталась дать им денег, но чьей идеей было вернуть их? Она была готова поставить на Рона, учитывая его едкие замечания. С той стопкой счетов, которую Надя увидела на стойке, и с размером ежемесячной аренды Нейпиров им явно не помешала бы помощь. Но, возможно, Рон был возмущен вмешательством Фиби в их семейные дела. Звучит как возможный мотив для убийства, но как это сочетается с теорией Нади о том, что Нейпиры переехали специально, чтобы подобраться к Фиби и, по-видимому, ее деньгам? Каждый раз, когда ей казалось, что она правильно выставила все кусочки мозаики, налетал ветер и снова смешивал их.

– Ты купила мясо в «Эртбаунде»? – спросила Вики.

Надя оцепенело покачала головой, опуская вилку с едой.

– Я ездила в «Джуэл Оско».

– А, хорошо. Я не ездила в «Эртбаунд» с того дня, как они нашли того убитого парня за магазином. Кажется, они так и не выяснили, кто сделал это.

Тема разговора не могла быть совпадением. Вики видела квитанции «Эртбаунда» и бейдж с именем Нади и теперь захотела поиграть. Блеск в ее глазах был почти хищным. Эти глаза говорили, я знаю, кто ты. Я поймала тебя и заставлю тебя изворачиваться.

Делать было нечего, и Надя выстрелила в ответ.

– Я надеюсь, я нормально порезала мясо. Нигде не могу найти свой любимый нож. Так странно. Это не такая вещь, которая может просто встать и пойти, куда ей вздумается.

Казалось, что Вики ударили исподтишка, и Уайатт взглянул на Надю.

– Все отлично, милая, – сказал он с легкой нотой предостережения в голосе.

Джейк встал. Он выглядел немного бледным.

– Простите. Можно я схожу в туалет?

– Джейк, сядь и доешь, – сказала Вики.

– Он выглядит так, будто его сейчас стошнит, – пробормотал Рон.

– Да, наверное, мне стоит доверять пьяному врачу, который дал своему несовершеннолетнему сыну пить вино, – выпалила Вики.

– Простите, – снова сказал Джейк, выходя из столовой. Через мгновение из ванной послышался звук рвоты, точно такой же, с каким Надя рассталась со своим завтраком несколько дней назад.

Вики потерла виски, будто у нее начиналась сильная головная боль.

– Рон, проверь, как он там, пожалуйста.

– Нет нужды нянчиться с ним. Он взрослый парень.

– Он все еще наш сын, так что пожалуйста. – Она говорила сквозь сжатые зубы: типичный признак того, что человек на грани.

Рон помрачнел и вздохнул, по-видимому, чтобы выпустить какую-нибудь противную колкость – или целый град колкостей. Но Надя покашляла, и это напомнило ему, что он не дома, где можно безнаказанно орать на жену. Рон встал из-за стола, бормоча «Прошу прощения».

Когда Вики снова открыла глаза, в них было чистое отчаяние.

– Не знаю, сколько еще выдержу все это, – сказала она, не обращаясь ни к кому конкретно.

Рон вернулся.

– Джейк идет домой. Думаю, нам нужно пойти с ним.

Вики не шевельнулась. Надя чувствовала все, что эта женщина хочет сказать, сжимая уголки губ и оттягивая уход. Ее тонкие пальцы все еще держали вилку. Надя увидела только скромное обручальное кольцо, помолвочного не было. Наверное, заложила его, подумала она.

Рон взял руку жены и потащил ее, как непослушного ребенка.

– Вики, пойдем.

Она с усилием выдернула руку из довольно крепкой хватки Рона и взяла свой бокал вина.

– Не ты ли говорил, что с ним не нужно нянчиться? Он в любом случае сейчас пойдет прямо в кровать. – Когда никто ничего не сказал, она заволновалась. – Да мы только сели за стол, который Фиби так долго готовила.

Наде было интересно, чем все кончится. Лицо Рона становилось все более лиловым от бешенства.

– Не проблема, – сказала она. – Мы можем снова собраться, когда Джейку будет получше.

Вики покачала головой, допила вино и наконец встала.

– Ох, однозначно соберемся снова. Надеюсь, скоро. – Она не улыбалась, но в ее глаза вернулась прежняя искорка.

– Просто скажите, когда, и мы будем готовы, – ответила Надя.

Когда они стояли в дверях и смотрели, как Нейпиры переходят дорогу к своему дому, Уайатт спросил:

– Что именно здесь сейчас произошло?

Надя сделала долгий выдох.

– Думаю, мы приближаемся к концу этого странного маленького маскарада. И слава богу.

Не верю в призраков, но за ужином было ощущение, что ты с нами. Мы сидели там, делая вид, что все нормально, и у нас совершенно ничего не получалось, потому что все мы знаем, что на самом деле ты умерла, но никто не хочет сказать об этом вслух. Это так глупо, но, если честно, разве ты действовала бы иначе, будь ты на нашем месте?

Мне приходили в голову мысли положить всему конец прямо там, просто сказать им, что это моих рук дело, и прекратить притворяться, пока никто другой не пострадал, потому что я знаю: чем дольше это будет продолжаться, тем это вероятнее. Слова неоднократно поднимались к моему горлу, но всякий раз застревали там. Мне приходилось глотать их, чтобы не задохнуться.

Теперь мне понятно, что у каждого из нас есть секреты, касающиеся тебя, но никто не хочет раскалываться первым, поэтому нам придется раскалывать друг друга. Боюсь думать о том, что это может значить.