— А… — протянул он, улыбаясь и делая широкий жест рукой. — Молодец, что согласился приехать. Я как раз поужинать собрался. Проходи, садись. Будь моим гостем, составь компанию.

— Спасибо, отказался Макс. — Я тут постою…

— Брезгуешь моим столом? — удивился Рафик и, кажется, даже немного обиделся. — Нехорошо с твоей стороны, невежливо. Я ждал тебя, думал, посидим спокойно, побеседуем, как двое мужчин. У нас ведь есть о чем поговорить, правда?..

— Я не брезгую… — Макс шагнул к столу, отломил кусочек лепешки, подумал, положил сверху зелень, отправил все это в рот. — Вот…

— Так уже лучше, — сказал Рафик и спросил, глядя куда-то за спину Макса. — Он привез, что обещал?..

Парень, стоявший все время сзади Макса, подошел к столу и молча положил перед Рафиком кейс. А на крышку — отобранный у Макса «Макаров».

— Это что? — покосился Рафик на пистолет.

— У него нашли, — ответил парень, кивнув в сторону Макса.

Рафик усмехнулся, покачал головой.

— Убери, — приказал он парню. — И оставь нас вдвоем.

Тот спрятал пистолет в карман и вышел из комнаты.

Пальцами обеих рук Рафик одновременно нажал на замки. Отбросил крышку и заглянул внутрь. При виде денег глаза его засверкали.

— О! Вот это я люблю больше всего на свете!.. — Он осторожно погладил ладонью пачки с деньгами, потом устремил на Макса лукавый взгляд. — Все тютелька в тютельку?.. Не фальшивые?..

— Можешь пересчитать, если не веришь, — бесцветным голосом отозвался Макс. — И сверху лежит сертификат из банка.

— Вижу, — подтвердил Рафик. — Это я так шучу… Говорят, у меня очень развито чувство юмора. Люблю пошутить над друзьями. Но только, чтобы их при этом не сильно обидеть и не унизить, как это делают некоторые…

Он еще раз посмотрел на пачки с долларами, закрыл кейс и небрежно отодвинул на самый край стола.

И опять поднял глаза на Макса.

— Может быть, присядешь все же?.. Говорят, в ногах правды нет. Я вот проголодался, не стал начинать трапезу без тебя. Да и сейчас кусок что-то не лезет в горло, пока ты маячишь посреди комнаты. Будь проще, садись, угощайся…

Макс подумал немного. Потом молча придвинул к столу табурет, сел и уже тогда сказал:

— Я сдержал слово, выполнил твои условия. Теперь очередь за тобой. Где Настя?

— Погоди, сначала давай выпьем… Ты что пьешь, водку или коньяк?

— Мне все равно, — ответил Макс.

— Ну, тогда давай начнем с водки…

Рафик протянул руку за бутылкой, наполнил стаканы.

— Может быть, хочешь сказать тост? — спросил он у Макса.

— Нет, у меня это всегда плохо получается. Давай лучше ты.

— Ну, давай… Выльем за мужскую солидарность.

Выпили. Какое-то время молча закусывали шашлыком.

— У нас на Востоке принято, — опять заговорил Рафик, — если двое мужчин спорят за женщину, они всегда ведут честную игру, не обманывают друг друга. А если кто нарушит этот закон, его ждет всеобщее презрение, может быть, даже смерть.

— Я играл по твоим правилам, — откликнулся Макс. — Привез все деньги, как договаривались. И ничего при этом не нарушил.

— Сейчас — да. Но в прошлый раз ты меня обманул, более того, унизил… Почему ты не пришел ко мне сам? Мы могли бы иначе договориться.

А ты бы ее отпустил?

— Не важно, отпустил или нет, но так дела не делаются… Может быть, и отпустил. Конечно, за деньги, но гораздо меньшие, чем сейчас лежат здесь, — Рафик похлопал ладонью по кейсу. — Это очень большие деньги, даже для тебя, а для меня так и подавно. Не жалко расставаться с такой суммой?

— Нет, не жалко, — мотнул головой Макс.

— Правда? — Рафик уже смотрел на него с нескрываемым любопытством. — Почему? Зачем тебе Настя, скажи? Мне просто интересно…

— Я ее люблю.

— Упс! Вот этого я понять не могу. Баба есть баба. Красивая она или страшная, но всегда с головой, руками, ногами и прочими органами, которые нам, мужикам, так нравятся. Но если бы она одна-единственная была на свете, тогда понятно. Но их много. Говорят, что по статистике даже гораздо больше, чем нас. Почему именно эта, а не другая?.. Или ты врешь? Просто привык получать от жизни то, что тебе хочется. Подвернулась тебе Настя, а тут какой-то черный заявляет на нее свои права. Кто такой?.. Ну-ка давай отодвинем его в сторону, покажем, кто в стране хозяин… Ты вот и на встречу с моими людьми явился с пистолетом за пазухой, дурачок. Вот где и в чем проявилась твоя истинная натура. И при этом — «я ее люблю…». Мозги мне тут полоскаешь, а сам думаешь, поди, была б моя воля сейчас, куда б ты делся, чурка долбаный… Или я не прав?

Некоторое время Макс разглядывал его крепкие сухие руки, красивое острое лицо, бегающие цепкие глаза. Весь он был сухой, подтянутый, как спортсмен. И уверенный в себе. В своей силе повелевать, в мыслях, словах, поступках.

— Нет, не прав, — сказал Макс наконец. — Я действительно ее люблю. А понимаешь ты это или нет — твое дело. Ты просто тварь, подонок. Для тебя женщина ничто, рабыня, которую можно только купить или продать. Вот это ты понимаешь хорошо… Ты меня сам вынудил поступать по твоим, волчьим законам. Я на это пошел только ради Насти. Так отдай ее мне, и расстанемся, забудем друг друга навсегда.

Рафик слушал его и тихо, медленно начал раскачиваться на стуле. Он все качался и качался, не сводя с Макса глаз. А когда тот кончил говорить — перестал качаться, откинулся на спинку стула и сказал тихо, совсем буднично:

— А ведь я могу тебя убить. Пожалуй, так и сделаю.

— За что?

— А ни за что, просто так. Ты мне не нравишься. Деньги при мне, Настя тоже еще пригодится, поработает на меня. А ты отправишься прямиком в рай. Будешь там проповедовать свою любовь. Ну что, как тебе такая перспектива?

Макс промолчал.

Рафик, не отрывая глаз от его лица, полез куда-то под стол, достал пистолет.

— Веришь в Бога?

— Верю.

— Тогда молись. Жить тебе осталось всего ничего.

Он взвел курок. Ствол направил Максу в переносицу:

— Ну? Я жду.

— Нет, — сказал Макс. — Не стану я молиться.

— Почему?

— Не будем беспокоить Господа по таким пустякам. Я, когда ехал к тебе на встречу, был готов к тому, что этим кончится. Стреляй.

— Что, совсем не боишься умереть?

— Боюсь, конечно. Ну а куда теперь деваться?

Рафик чуть прищурил глаз, прицеливаясь, повел пистолетом из стороны в сторону. Макс продолжал смотреть на него, слегка подрагивая при этом ресницами.

— Черт!.. — не выдержал Рафик. — И это ты все ради нее? Нашел из-за кого, этой сучки?.. Ты что, из-за бабы повелся?.. Да на ней же пробы негде ставить!..