— Меня, наверное, ищут… — говорила она тихо за его спиной. — Пока не знают, где мы, но ждут с нетерпением…

— Да кто ищет?! — взорвался Макс. — Кому мы с тобой нужны, кроме нас самих?..

Настя промолчала.

— Думаешь, Рафик?.. Перестань, — Макс вновь присел на кровать, принялся гладить ей волосы, успокаивая. — Он уже давно о тебе забыл. Наверное, уехал куда-нибудь за границу. С такими деньгами ему не до тебя.

Настя не отвечала на его поцелуи, глядела спокойно, но куда-то мимо.

— Ты не знаешь Рафика и всего, что его окружает… А потом, наверное, у меня судьба такая. Я приношу людям несчастье…

— Ладно, кончай хандрить. Давай сходим на море, поплаваем, и все пройдет.

Настя покорно последовала за ним. К вечеру, казалось, от ее былого настроения не осталось и следа. Настя ела абрикосы, пуляла косточками в Макса, смеялась, глядя, как он уворачивается и сердится на нее, впрочем, не очень сильно.

Они больше в разговорах не возвращались к этой теме. Обсуждали другое — как дальше устроить свою жизнь. Макс решил, что им вдвоем нужно уехать из Москвы куда-нибудь в глубинку. Ему особенно нравились места в верхнем течении Волги, там, где могучая река еще не сжата тисками плотин. Может быть, в Плес или другое тихое место. Его фирма — черт с ней. Главное, есть деньги, мозги, годы, еще совсем молодые. Он начнет все сначала, ведь теперь с ним была Настя.

Она соглашалась со всем, что он предлагал. Ей тоже казалось, что так будет лучше, а новую жизнь хорошо начинать на новом месте.

С утра перед отъездом они вволю поплавали в море. Когда уже стояли на остановке и ждали автобус, Настя обернулась, посмотрела на море в последний раз. Подумала, что обязательно должна запомнить это море, звезды над ним в ночи, полуденное солнце, волны, песок под своим телом. Все, что она видела и чувствовала так остро, что даже становилось больно. Почему-то она только сейчас осознала, что когда-нибудь, в другом лете, всего этого может и не быть. Вернее, останутся и эти волны в море, и звезды, и песок. Но уже без нынешних Макса и ее. Поэтому надо сделать так, чтобы это мгновение вошло в нее, осталось в ней навсегда. И Настя его запомнила. Запомнила всей своей силой, всей своей любовью, душой, кожей, подсознанием… Бог знает, чем еще…

Осенняя Москва встретила их холодом, сыростью, пронизывающим ветром и мелким, назойливым дождем. В аэропорту они взяли такси, но в город добирались необычайно долго, то и дело застревая в дорожных пробках. Здесь впервые за месяц Макс включил сотовый телефон, позвонил на работу. Вместо секретарши ему ответил незнакомый женский голос. Макс удивился, поинтересовался, где его верная Леночка. Женщина на противоположном конце линии сначала замешкалась, а потом переключила куда-то. И в трубке Макс услышал знакомый голос Витьки Лежнева.

Голос Витьки тоже звучал как-то странно, вяло, без эмоций и обычных для него шутливых интонаций:

— А-а-а, это ты… Явился, не запылился… Куда пропал? Здесь тебя уже все давно обыскались… Ты где сейчас?.. Ну, приезжай… Лучше прямо сюда, есть кое-какие вопросы, не требующие отлагательства… Давай, жду…

И первый повесил трубку.

Максу это сразу не понравилось. Он нутром почувствовал — что-то не так. Первой мыслью, когда они приземлились, было ехать домой. Но теперь Макс изменил свое решение. Настя захотела купить себе плащ и зонтик, он высадил ее возле Пассажа, попросил не задерживаться надолго, а водителю такси велел отвезти его в офис.

Он шел по коридору своей фирмы, здоровался с попадавшимися по пути сотрудниками. Те отвечали ему, но тоже как-то странно, без улыбки, скорей удивленно, нежели радостно приветствовали шефа и словно сторонились его.

Макс прошел к своему кабинету, непроизвольно поднял глаза на висевшую возле дверей табличку с фамилией. И оторопел. Там значилось: «ЛЕЖНЕВ В.С.». Макс решил, что с непривычки, за долгое отсутствие, ошибся дверью — их с Витькой кабинеты находились рядом. Но нет, все правильно, дверь его, обита так, как он когда-то пожелал.

Макс нажал ручку, вошел в приемную. Из-за стола с компьютером на него подняла глаза незнакомая молодая девушка. Вскочила, когда он решительным шагом проследовал к внутренней двери кабинета, стараясь преградить путь. Но Макс, не обращая на нее внимания, уже входил в кабинет.

В кресле за его столом сидел Витька Лежнев и просматривал какие-то бумаги. Когда Макс ворвался сюда, он поднял голову, увидел вошедшего и сказал:

Ты уже здесь?.. Здорово, Ну, садись, я сейчас все объясню…

Объяснение длилось около часа. Витька популярно объяснил Максу, что тот подлец и негодяй, без ведома правления запустил лапу в уставный фонд фирмы. А это святая святых любого бизнеса, и вторгаться в закрома вот так, запросто, по велению прихоти не дано никому, даже президенту. Фирма балансировала на грани банкротства, почти все счета в банках были заморожены. Приложив колоссальные усилия, задействовав все возможные и невозможные связи и рычаги, Лежнев, по его словам, сумел кое-как выправить положение и избежать полной катастрофы. Но Макс больше не президент. Его личные счета пришлось ликвидировать в счет погашения долга. И это еще хорошо, большая удача, что так обошлось. Могло дойти и до суда, светила статья — «мошенничество в личных целях и в особо крупных размерах».

— Так что, Макс, — подытожил Лежнев. — Мы, конечно, с тобой друзья, но ты поступил опрометчиво. И главное — подло. Руку я тебе всегда готов протянуть, несмотря ни на что. Но, сам понимаешь, не все мне подвластно… Такие вот дела…

Макс ехал домой, немного огорошенный тем, что произошло, но, как ни странно, даже с чувством некоторого облегчения. Все решилось как бы само собой, совпадало с его дальнейшими планами. Конечно, без денег начинать все сначала будет необычайно сложно, это существенно меняло первоначальные замыслы. Но ничего, у него есть квартира и машина, которые можно будет выгодно продать. А это немалые деньги, им должно хватить на первый случай, а там — поглядим еще, как все повернется…

Дома Насти не было. Не было ее вещей, из чего Макс заключил, что она в квартиру даже не заходила. Опять неприятное, позабытое уже чувство нахлынуло на него, подступило к горлу. Макс злился, укорял себя за то, что потерял бдительность за время отдыха, отпустил ее одну. Но теперь уж что поделаешь, — оставалось ждать.

Она не явилась к вечеру. Не пришла на следующий день, на другой, третий. Телефон тоже молчал. К исходу недели Макс окончательно понял, что Настя уже к нему не вернется. Что с ней стало, где она сейчас, он не знал. В первые дни он еще пробовал куда-то звонить, чего-то добивался. Но прежние его связи уже не срабатывали. Концы были обрублены вместе с тем, как он лишился своей должности президента фирмы.

Целыми днями он не выходил из дому. Валялся на кровати либо бесцельно бродил по комнатам. Он начал пить, один, сидя на кухне наедине с бутылкой и стаканом. Раньше он этого никогда не делал, а сейчас состояние, в котором он постоянно находился, ему даже начинало нравиться. Алкоголь помогал забыться, не вспоминать о прошлом, не думать о настоящем. Будущего для него уже не существовало.