Аня задышала чаще, стараясь проглотить рвущиеся наружу слезы.

— Не нужно было, знаю… — забубнила она.

Тигран одобрительно кивнул, а потом заявил:

— Если хочешь знать, я тебе никогда не изменял! И не изменю.

— Я знаю… — простонала Аня, чувствуя себя самой большой дрянью на свете. — Что бы там Сашка ни говорил, я знаю, что ты верный.

— А что он тебе наговорил? — Муж тут же насторожился.

Аня замялась, решая, стоит ли обижать Тиграна выдумками Саши. Все же ответила:

— Он пытался меня убедить в том, что ты не отказывал себе в сексе, пока мы не… В общем, пока я была девочкой и мы ограничивались поцелуями. Но я сразу сказала ему, что ты не такой, что ты ни за что не стал бы спать с кем-то, пока мы встречались. Ты ведь не стал бы, да, Тигран?

Аня воззрилась на мужа с надеждой, а он вдруг отстранился, на секунду отвернулся даже. Ответил угрюмее прежнего:

— Все, что было до свадьбы, не в счет, Аня.

В эту самую секунду ей вдруг сделалось так больно, что стало сложно дышать.

Если не спал ни с кем, так и сказал бы, верно? Не стал бы прятаться за непонятной формулировкой. Значит, у него было.

Все ее нутро разом застыло, будто арктическим морозом изнутри обдало. А недавно пережитая близость с мужем показалась чем-то мерзким и отвратительным.

— Не забивай себе голову ерундой, — проговорил Тигран хмуро. — Подожди, я приму душ, потом отвезу тебя домой. Обговорим все детально по поводу квартиры и переезда.

Тигран поднялся с кровати и зашагал в ванную.

Аня застыла на месте, провожая его взглядом.

Как только за мужем закрылась дверь, ее затрясло будто в ознобе.

Значит, вот как это выглядело в его голове: следующие полгода-год Аня с Лейлой должны ходить по струнке и слушаться его, в надежде, что он вернет их обратно. А ведь он мог и не вернуть. Или снова выгнать… Мог? Уже один раз это сделал. Разве это семья? И что в его понимании значит «нормально себя вести»? Делать все, как он скажет?

Кто Аня для Тиграна? Верная собачонка, всегда готовая служить по команде. Так он о ней думал? Точнее, нет… неверная, и наказывать за эту неверность он ее будет до самой смерти. А то, что он гулял, так это норма. Это ж до свадьбы, ему же можно. И неважно, что тот случай с Аней был тоже до свадьбы.

Отменная логика, мужская.

Аню вдруг затошнило, и наверняка вывернуло бы прямо на опошленное супружеское ложе. Но желудок был абсолютно пуст, поэтому она сдержала позывы. Быстро соскочила с кровати и принялась искать вещи. Трусы, носки, свитер, джинсы. Лихорадочно начала все это на себя натягивать, а одевшись, бросилась вон.

Пусть Тигран засунет себе свое прощение в задницу, ей оно уже и даром не нужно.

Тигран включил воду, скинул халат. Но в ванну не залез, продолжал стоять у раковины и вглядывался в свое отражение в зеркале.

Телу было приятно после всего, что произошло в спальне. В кои-то веки не мучало неудовлетворенное желание, по груди и животу расплывалось приятное послевкусие. Но вот на душе все еще скребли кошки.

Вроде бы договорился с женой, но почувствовал под конец холод.

Ну Сашка, ну придурок! Кто говорит девчонке про такое? Ежу понятно, Тигран не хранил Ане верность, пока не уложил в постель. Любой бы не хранил, это физиология в конце концов. Он же не терпила какой-то, годами жить без секса, — это вредно для здоровья.

И все же эта информация для Ани была явно лишней.

Надо было отрицать наличие секса, кому нужна такая правда? Вон как после нее у жены потускнели глаза. Но не хотел врать, ведь две минуты назад ругал Аню именно за ложь. И ляпнул фразу, которой друзья привычно оправдывали измены своим благоверным до похода в загс.

«До свадьбы можно! После свадьбы тоже можно, только если осторожно», — вот как эта фраза звучала в полном варианте. Хотя для него лично было загадкой, зачем жениться, если хочешь изменять.

Тигран помнил, каким взглядом жена провожала его в ванную, и взгляд этот ему не нравился. Совсем не нравился!

Может, зря ушел? Стоило повиниться?

Но ведь не могла же она в самом деле быть такой глупышкой? Неужели всерьез верила, что за два года у него никого не случилось? Он же был к тому моменту взрослым мужчиной. Остаться на два года без секса, когда тебе двадцать четыре, это слишком.

Однако он отлично помнил, какой была его Аня в восемнадцать — святая наивность практически по всем вопросам, а в шестнадцать так и подавно. Даже можно сказать, что слепая наивность. Чище девочки, чем его ангел, он в жизни не встречал. Так что вполне могла верить. Тогда кем он теперь выглядел в ее глазах?

«Надо еще раз с ней поговорить, объяснить», — решил тут же, снова надел халат и вышел из ванной.

Только объясняться уже было не с кем, жены в комнате не оказалось.

Сбежала. Этого еще не хватало.

— Аня! — заорал он так, что на весь дом стало слышно.

И ринулся в коридор. Увидел, как ее фигура мелькнула у лестницы, бросился следом.

— Стой, Аня! Ты все не так поняла!

Но куда там, чертовка решила от него улизнуть.

Не в этот раз.

Тигран твердо решил — не даст ей больше сбежать, достаточно от него бегала. Бросился следом. Перемахивая через две ступеньки, спустился за ней, поймал за руку, когда она уже добежала до гостиной.

— Ты куда собралась? Мы же договорились! — прорычал он, громко дыша.

— Отпусти меня! — зашипела она, отдергивая руку.

Жена развернулась к нему и запыхтела так, будто собралась взорваться.

Тигран никогда не видел у нее такого злобного выражения лица.

— Ты двуличный ублюдок! — закричала Аня, ткнув в него указательным пальцем.

— Эй! Со словами поосторожней, — проскрипел он зубами.

— И не подумаю! — продолжила кричать она. — Ты лицемерный гад!

Тигран очень хотел броситься вперед и заткнуть мерзавке рот ладонью. Потом схватить, оттащить к дивану, перекинуть через колено и надавать по голой заднице. Однако решил этого не делать. Уже один раз дал ей по мягкому месту, так потом целый месяц ждал, чтобы она снова перед ним появилась.

Он прищурился, сжал губы, сложил руки на груди. Решил так — пусть выскажется, он потерпит, не сахарный. Потом найдет, как ее осадить.

Аня тем временем продолжала кричать:

— Изменщик, гад и сволочь…

Ругательства так и сыпались из ее маленького ротика. Тигран поразился ее словарному запасу. Слушал, приподняв левую бровь.