– Исайя, ты также понадобишься. – Малахия нетерпеливо взглянул на дверь в другом конце зала, которую Адель раньше не замечала. – Вы двое – следуйте за мной. Все остальные – ждите на своих местах, пока я не вернусь.

Исайя молча поднялся со своего трона и чуть не упал.

Плетясь за королем, они миновали узкий коридор и оказались в большой оранжерее, залитой светом настолько ярким, что он мгновенно заставил позабыть о ночи и Тишине снаружи. Здесь было по-летнему тепло, и пышный сад распустился буйным цветом. Это место не подчинялось законам природы, игнорируя осень, давно вступившую в свои права.

Подойдя к каменным глыбам, расположенным в центре сада, Малахия остановился.

– Заставь землю поглотить их, – обратился он к Исайе.

Тот устало рухнул на колени.

– Я не могу. Не могу…

– Обещаю, это последняя моя просьба на сегодня, – необычайно мягко произнес король. – Когда мы закончим, ты сможешь отдыхать столько, сколько захочешь. Теперь ты дома, Исайя.

Согнувшись пополам, Исайя прислонился потным лбом к прохладной почве. Запустив трясущиеся пальцы в коротко подстриженную траву, он снова судорожно дернулся.

– Позови ее, и она откликнется, – продолжил Малахия.

– Не могу…

– Давай же!

– Пожалуйста, прекратите…

– Позови ее! – рявкнул владыка Солнца, заставляя Адель отвернуться.

Исайя что-то лихорадочно забормотал себе под нос. Адель не могла разобрать слов, поэтому не имела понятия, беседует ли он с землей или просто извергает всевозможные ругательства. Но тут Исайя зарычал, и земля, словно огромный зверь, протяжно застонала в ответ. Мимо Исайи зазмеилась небольшая трещина и, дойдя до камня, остановилась. Она была слишком маленькой, чтоб глыба могла провалиться.

– Возьми Адель за руку. Если я прав – она тебе поможет.

Исайя лихорадочно покачал головой. Он больше не хотел к ней прикасаться. Никогда.

– Я жду. – Его величество не терпел возражений. – Чем скорее ты сделаешь то, что я прошу – тем быстрее все закончится.

Повисла тяжелая пауза.

Исайя не двигался, борясь сам с собой. Адель наблюдала за ним с горечью и сочувствием. Он был совершенно разбит, и это касалось не только физической боли. Произошедшее что-то в нем сломало. Что-то, о чем она была недостойна знать.

Исайя очень медленно и осторожно протянул руку, не поднимаясь и ни на кого не глядя.

– Мне и тебе повторить? – требовательно спросил Малахия, видя, что она тоже не хочет подчиняться его приказу.

Закрыв глаза, Адель легонько коснулась Исайи. Земля вздрогнула с такой силой, что задребезжали окна оранжереи. Планета протяжно застонала, а потом с громовым треском начала расступаться, подчинившись велению своего бога.

Невдалеке расползлась трещина длиной в несколько метров. Огромные глыбы провалились в нее, словно мелкие камешки.

– Достаточно. – Малахия был явно доволен увиденным.

Исайя шумно втянул воздух, и, расслабившись, лег на мягкую траву, которая встретила его усталое тело прохладными объятиями. Его дыхание очень быстро стало размеренным, и это наталкивало на мысль, что он-таки потерял сознание.

Адель, не находя в себе больше сил, чтоб держаться на ногах, обессиленно свалилась рядом. Малахия взглянул на нее и тихо произнес:

– Теперь я знаю, кто ты, Адель. И я ждал тебя.

Дождавшись, пока слуги помогут Исайе выйти из оранжереи, Малахия вновь сосредоточил свое внимание на Адель. Она выглядела такой бледной и хрупкой, что казалось, стоит прикоснуться, и она рассыплется на сотни осколков, словно ранее разбитая и небрежно склеенная ваза. Инициация всегда ломала того, кому не повезло оказаться избранником очередной планеты. Начинаясь с тела, изменения заканчивались душой, если она все еще оставалась у Инкарнатов. Малахия в этом сомневался, но хотел верить, что небесные тела оставляли им хотя бы ее частичку. Они отбирали человечность, но должны были оставить душу. Просто обязаны.

Инициация – в некотором роде смерть и возрождение одновременно. Малахия хорошо это знал. Он отлично помнил свою жизнь до того, как Солнце спустилось с небес. До того, как оно вселилось в него, уничтожив все, что было ему дорого. А когда не осталось ничего, что могло бы принести ему радость, уничтожать начал он.

– Тебе нужно отдохнуть, – мягко произнес король.

Адель смотрела на дверь, за которую слуги унесли Исайю. Он уже пришел в себя, но был полностью обессилен, и им пришлось буквально его тащить.

– Адель.

– Что я такое? – В ее голосе не было ни страха, ни отчаяния – только горечь тяжелой потери. Потери себя.

– Ты одна из нас. – Малахия терпеливо ждал, когда Адель снова на него посмотрит. – Такая же, как мы, и в то же время совершенно иная. Я расскажу тебе обо всем завтра.

– Сейчас.

– Ты не справишься. – Прежде он видел уже пять инициаций, и никто из подвергшихся им поначалу не мог принять свою истинную сущность. Груз был слишком тяжел для новорожденных богов.

– Сейчас! – повысила голос Адель.

– Нет.

Она оторвала взгляд от двери и, уставившись на Малахию, сердито засопела.

– ЧТО. Я. ТАКОЕ?

Его величество заговорил тоном, отбивающим любое желание протестовать.

– Ты узнаешь об этом завтра. Адель, обещаю, я расскажу тебе даже больше, чем должен. Но сначала стоит поспать. Инициация – невероятно сложный процесс, и на восстановление требуется время.

– К черту, – гневно вспылила она. – Малахия, кто я?

Король Солнечного королевства удивленно приподнял брови, но ничего не сказал. Впервые она назвала его по имени, не спросив разрешения, чего он не терпел. В силу обстоятельств Адель не отдавала себе отчет в том, что говорит и с кем имеет дело. Внутри нее бурлили эмоции, сотни новых вопросов и новая сила, которая только что проснулась. Такое фривольное поведение можно было списать на стресс, но Малахия отлично знал, в чем дело.

Он четко понимал, что в этот самый момент она не боится его. Она не принадлежит ему. Она не подчиняется Солнцу. Это делало Адель опасной, как он и ожидал. Ожидал последние пятьсот тридцать два года.

– Хорошо. – Король скрестил руки на груди. – Я отвечу, но после тебе придется сделать то, что я прикажу. Без возражений и прочих вопросов. Ты поняла?

– Да.

– Надеюсь, ты осознаешь, что я не обязан выполнять твои просьбы, Адель?

На миг на ее лице промелькнула растерянность, словно кто-то вылил ей за шиворот стакан ледяной воды.

– Вполне.

– Считай это комплиментом твоей выдержке. – Малахии показалось, что ее глаза цвета штормового неба немного посветлели. – Обычно после инициации Инкарнаты чувствуют себя примерно так, как Исайя. Они полностью разбиты, и им необходимо время, чтобы их тела и разум восстановились. Но ты, помимо того, что держишься на ногах, еще и требуешь объяснений. Это не может оставить меня равнодушным.