— Значит, ОСК должны обладать большим потенциалом,— сказала Хокеспур.— И не только из-за их свойств. Техножрец, обладающий подобным сокровищем, может считать себя… почти божеством среди механикумов. На этой почве может возникнуть еще один раскол.

— Возможно,— согласился Сафентис. — Влияние на низшие слои может дать отдельной личности больший вес и среди механикумов высокого ранга.

— Достаточный, чтобы поставить под сомнение правление Марса?

Хокеспур задала дерзкий вопрос. Адептус Механикус сильнее, чем все остальные организации Империума, они известны сплоченностью и верностью ордену. Часто — даже в ущерб лояльности имперским властям.

— Я не стану обсуждать этот вопрос, — отрезал Сафентис.

— Отлично, — вмешался Аларик. — Тем более, что нам надо двигаться. Послание Никсоса только подтверждает, что мы живы и все еще не отказались от намерений поразить противника на его территории.

Сообщение Никсоса погасло. В небо вернулись омерзительные оккультные символы. Неизвестно, на что пошел старый инквизитор, чтобы перехватить контроль над управлением прожекторами, но его уловка сработала. Однако Аларик понимал, что Никсос использовал свой последний, отчаянный шанс. Он больше не сможет к ним обратиться, чем бы ни закончилось сражение на орбите.

Сообщение Никсоса наверняка поможет им в самом конце операции. Пока оно бесполезно. Но ничто не погубило так много солдат, как незнание противника, и каждая капля информации весьма кстати.

Пожар полыхал на «Трибунале» от носа до самой кормы. Работающие на пределе плазменные реакторы заполнили горящим топливом большую часть палуб машинного отделения. Широкие потоки застывающего металла выливались из многочисленных пробоин в корпусе. Вся кормовая часть корабля превратилась в горящие развалины. На орбиту Каэронии выбрасывало тела членов экипажа, обломки оборудования и языки огня. «Трибунал» все еще кружился в мрачном медленном танце смерти с «Кузнецом преисподней».

«Трибунал» нес на борту самые мощные орудия, какими мог похвастаться Имперский Флот. На стороне «Кузнеца преисподней» был опыт долгих столетий войны, и внутри корабля таились старейшие злобные демоны. Бортовые орудия крейсера были одержимы демонами, а мастера оружейной палубы уже тысячу лет отправляли горящие корабли в бесконечную могилу космоса. «Кузнец преисподней», двигаясь по широкой спирали, посылал в противника один залп тяжелых снарядов за другим. Он готовился нанести последний решающий удар.

Крейсер Хаоса тоже получил повреждения. Из многочисленных пробоин в космос хлестали воздух и топливо, толстые пластины брони кое-где были сбиты, и под ними обнажилась горячая живая плоть, черневшая и умирающая в вакууме. Но со всем этим могла легко справиться корабельная команда.

В нижней части «Кузнеца преисподней» пустыми глазницами открылись зияющие отверстия. Из них вылетели десятки прочных сухожилий с огромными костяными крюками. Долетев до борта «Трибунала», крючья зацепились за края разбитых пластин бронированного корпуса. «Кузнец преисподней» начал медленно подтягивать к себе корабль противника.

В капитанской рубке «Кузнеца преисподней» было темно и жарко. Стоял удушливый запах запекшейся крови демонов. Уркратос наблюдал за мучениями «Трибунала» по голопроектору. Избранник Черного Легиона одобрительно заворчал, когда где-то в кормовой секции имперского корабля взорвался еще один реактор. Вместе с Уркратосом за сражением наблюдали даже демоны. Как бы они ни ненавидели поработившего их Уркратоса, страсть к смерти и разрушениям была сильнее — особенно когда это касалось поклонников Императора-трупа.

Отличное вышло сражение! Бой проходил на близком расстоянии, и мощь «Кузнеца преисподней» явно перевесила мастерство имперской флотилии. Даже такой дисциплинированный капитан, как Уркратос, должен время от времени утолять свою жажду крови. Иногда, даже для Богов Тьмы, битва перестает быть просто работой. Она олицетворяет конец — одновременно жестокий и прекрасный.

— Абордажные кошки сработали? — спросил Уркратос.

— Быстро и надежно, — поступил ответ из глубины «Кузнеца преисподней» от предводителя абордажной команды. Его голос был воспроизведен демоном связи, приваренным к потолку рубки.

— Хорошо. Оставайся на связи.

Уркратос переключился на другой канал, и его приказы загремели по всему кораблю:

— Смотритель оружия, принеси мне мой меч! Всем остальным — готовиться к высадке.

По стандартам космических путешествий орбита над мануфакториумом Ноктис представляла собой чудовищно перегруженный лабиринт. В слабом красноватом свете звезды Борозис багровыми искрами блестели обломки разбитых челноков и транспортов. Черноту космоса пронизывали желтые всполохи тяжелых снарядов бортовых орудий вперемежку с темно-красными лучами турелей.

«Кузнец преисподней» и «Трибунал» сошлись в финальной схватке. Между ними, словно рой мотыльков, метались бесконечные залпы огня. «Образцовый» с трудом выдерживал натиск «Исхода». Старый закопченный крейсер со злобной безнаказанностью посылал залп за залпом, и управлявший им демон довольно ухмылялся при виде разрушений на корабле Механикус.

Контр-адмирал Хорстгельд прилагал все усилия для спасения армейских транспортов. Эти корабли подверглись атакам звена «Коршунов» — элитных истребителей, вылетавших с кормовой платформы «Кадавра». «Птолемей Бета» и «Птолемей Альфа» отчаянно пытались защитить людей на транспортном корабле «Калидон». «Птолемей Гамма» после направленной атаки «Коршунов» уже превратился в рой обгоревших обломков.

Имперские гвардейцы, прибывшие с целью высадки на таинственную планету, чтобы поднять над ней знамена Империума, гибли на орбите. Горцы Мортессана и десятки менее крупных отрядов из других подразделений умирали за Императора, не имея возможности нанести ответный удар. Они даже не понимали, что происходит с имперскими кораблями.

Большинство транспортных судов сгрудились вокруг яхты «Эпикур» и почти умоляли защитить их спешно установленными палубными орудиями и оборонительными турелями. Но едва звено «Коршунов» снизошло до атаки столь незначительного противника, «Эпикур» быстро полетел вниз, потеряв большую часть командного состава. В машинном отделении после взрыва плазменного реактора вспыхнул пожар, огонь уничтожил весь экипаж и постепенно разрушил одну корабельную систему за другой.

Зато корабли Хаоса оставались в боевом строю. У «Кузнеца преисподней» была разбита носовая часть, но это не сказалось на его мощности. Броня «Исхода» была крепкой, словно панцирь кракена, и у него не было смертного экипажа. Огонь противника не имел никакого эффекта: пилотирующий корабль демон едва замечал ответную стрельбу «Образцового». Несколько пилотов «Коршунов» были уничтожены прицельным огнем или взорвались, налетев на обломки, образовавшие над Каэронией густое облако. Но большая часть истребителей возвращалась на «Кадавр», чтобы пополнить запасы топлива и боеприпасов, а затем вновь несла смерть противнику.

Исход сражения был предрешен до его начала. Это прекрасно понимали контр-адмирал Хорстгельд и все офицеры, кто знал флотилию Хаоса и хоть немного представлял соотношение сил. Один «Кузнец преисподней» — главный боевой крейсер с устрашающей боевой историей — мог относительно легко справиться с имперской флотилией. Истребители звена «Коршунов» ускоряли выполнение задачи. «Исход» же участвовал в бою только ради собственного удовольствия, методично разрывая «Образцовый» на части с дальней дистанции.