– Привет, Изабель, – сказала я и представилась. Я вздрогнула, когда она посмотрела мне прямо в глаза. Но и сейчас на ее лице не читалось никакой реакции. – Ты помнишь меня?

Она не шевельнулась. Я осторожно сделала шаг к ней и призвала к жизни магию поцелуя. Так как мне не хотелось, чтобы Изабель в последний момент отступила, я решила использовать парализующую мощь моего дара. Магия подчинилась мне, губы стало покалывать.

– Я хочу помочь тебе все вспомнить? Можно? – Я протянула ей руку. Ее глаза немного сузились, но больше ничего не произошло. Я была достаточно близко, чтобы магия начала действовать. Изабель замерла, и я взяла ее за руку.

Да, это было оно. Я почувствовала в ней струящуюся энергию колдовства. Пульсирующая дыра в моей голове сразу поняла, что нужно делать. Словно она научилась правильно реагировать на проклятия. Я поднесла пальцы Изабель к губам и поцеловала их. Мерцающая дыра тут же схватила колдовство, потащила и оторвала его от Изабель. Одним рывком я вытянула ее из его когтей и сделала шаг назад.

В течение двух ударов сердца девушка пришла в себя. Она стала быстро моргать, смотреть то на Ноя, то на меня, то снова на Ноя. Ее глаза прекрасного темно-зеленого цвета наконец-то снова засияли. Она подпрыгнула, одновременно произнося следующее.

– Кто вы? Что вы тут делаете? – Она закачалась и схватилась за голову. Я подхватила ее и помогла снова сесть. Она закрыла глаза. Через пару секунд все прошло.

– Лучше?

– Да. Спасибо. Что случилось?

– Ты на протяжении двух недель была сама не своя, – осторожно начала я. – Что последнее ты помнишь?

– Я… Я договорилась встретиться с подругами в городе. Мы хотели пойти на шопинг и позже… Я не помню.

У нее не осталось воспоминаний обо мне и Литерсуме. Не только я почувствовала облегчение, выдохнул и Ной. Хотя было, конечно, жаль, что она не могла рассказать нам, что произошло, где она находилась и что, возможно, видела.

– Все в порядке. Пока ты чувствуешь себя хорошо, ничего страшного не произойдет.

Она кивнула и слабо улыбнулась.

Открылась дверь, в дверном проеме стояла миссис Рубенс.

– Я услышала грохот, все… – Она бросила взгляд на дочь и поняла: что-то изменилось. Она опустила плечи, подошла к Изабель с вытянутыми руками и прижала ее к себе крепким объятием. – Ты чувствуешь себя лучше, солнышко? – Она почти плакала. Ее взгляд уколол меня. Во мне вспыхнула зависть, но я на них не обижалась. Они, как и я сама, не были виноваты в том, что у меня такая непутевая мать. Тем не менее иногда у меня закрадывалась мысль, насколько другой, насколько прекрасной могла быть моя жизнь, если бы у меня была такая мать, как миссис Рубенс. Все же с моего сердца свалился камень. Изабель снова была в порядке. Она продолжит обычную жизнь.

– Прости, что тебе пришлось беспокоиться за меня, мам, – сказала Изабель и вздохнула.

– Я для этого и нужна. Самое главное, чтобы ты была здорова. – Миссис Рубенс посмотрела не меня через плечо дочери. Она губами произнесла «спасибо», и я кивнула. Она еще крепче прижала к себе Изабель. Я взяла Ноя за руку и вывела из комнаты. Лэнсбери ждал у двери.

– Все хорошо?

– Все отлично, – ответила я. – Мы должны оставить их одних. Она ничего не помнит. Если воспоминания вернутся, она может связаться с тобой.

– Сразу поедем ко второй девушке?

– Да.

Я впервые в жизни ехала на полицейской машине. Лэнсбери и Ной сидели впереди и, подобно специалистам, обсуждали лошадиные силы, трансмиссию и другой хлам, в котором я ничего не понимала. Я разглядывала город, проносившийся мимо нас. Побочный эффект от колдовства, а точнее, от уничтожения проклятия, давал о себе знать. Я чувствовала, что моя магия гудит и работает. Еще один раз, – поклялась я ей, – потом отдохнем. Я должна была обязательно поговорить об этом с миссис Пэттон и Малу. Использование магии таким образом не было изучено, и я не знала, какие последствия это может повлечь за собой. Было ли это вредно для здоровья, могло ли навредить мне? Но это могло потерпеть, сначала мы должны были навестить вторую девушку. Эмили.

Поездка длилась недолго. Нашей целью была квартира в многоэтажном доме в центре Лондона. Размеры домов были меньше, однако по благородству окружения этот район ничуть не уступал. Лэнсбери поведал обеспокоенной матери ту же самую ложь, и нас впустили. Состояние Эмили оказалось намного хуже. Помимо того, что она апатично таращилась в пустоту, под ее затянутыми пеленой глазами залегли темные мешки, будто она не высыпалась.

Лэнсбери попросил мать, миссис Уайт, пройти на кухню, чтобы не мешать нашему разговору с Эмили. Девушка даже не посмотрела на меня, когда я начала проделывать с ней ту же процедуру, что и с Изабель. К счастью, эффект оказался таким же, хоть на это и потребовалось чуть больше времени. После того как она слабо моргнула, ее взгляд стал ясным, щеки снова порозовели. Она тоже не могла вспомнить ни меня, ни экскурсии в книжный мир. Колдовство, казалось, стерло все воспоминания о Литерсуме и связанных с ним вещами. Мы позвали маму Эмили, которая в растроганных чувствах, со слезами на глазах села на корточки перед дочерью и заключила ее в объятия. Затем она встала и обняла меня, что меня очень удивило и напрягло. Она прижала меня так крепко, что я едва могла дышать, но это был один из лучших жестов благодарности, с которыми я сталкивалась в жизни. Я обхватила ее руками и на мгновение забыла о головной боли, которая медленно, но верно усиливалась. Магия разжигала в голове пожар, который потихоньку перебрасывался на шею. Словно сквозь завесу я видела, как мы садились в машину. Я прислонилась головой к прохладному окну и задремала. В полудреме я слышала разговор Ноя и Лэнсбери, но у меня не было сил отвечать им.

– Она выглядит разбитой. – Голос Ноя звучал обеспокоенно. В этот раз он сидел рядом со мной на заднем сиденье и держал меня за руку.

– Это пройдет. С Малу было так же после того, как она спасла книжный мир отца от разрушения. Магия берет свое. Все наладится. Просто нужно время, – тихо ответил Лэнсбери. Он завел машину и выехал на дорогу. Куда мы ехали сейчас?

– Я думаю, мы переоценили наши силы, – задумчиво сказал Ной. – Я имею в виду разведгруппу. Мы были созданы, чтобы решать межмировые проблемы, но мы просто перегружены этим. В худшем случае это убийство, Лэнсбери. Многие из нас не обучены такому. Это безумие – пытаться урегулировать все собственными силами, с помощью нескольких настоящих офицеров. Конечно, в нашей команде есть и выдуманные криминалисты, но их средства, знания и возможности ограничены тем, чем наделил их автор. И кто знает, насколько обширно и подробно они это изучали. Мы должны больше взаимодействовать с реальной полицией, особенно когда речь идет о реальных жертвах, как, например, было в случае с Малу. Ведь в конце концов мы упираемся в границы. Без тебя мы бы уже давно провалились.

Лэнсбери пробурчал что-то в знак согласия.

– Я поговорю об этом с Малу и миссис Пэттон. Может быть, они привлекут детей Книрила, которые работают у нас в Метрополитене. Я считаю идею создания разведгруппы превосходной, но в реализации можно кое-что оптимизировать. Этот случай должен стать нам уроком, чтобы такое не повторялось в будущем. Нам также стоит обмениваться информацией, в последние дни у нас неплохо получалось. Если вы не против, заходите как-нибудь к нам на ужин. Малу готовит потрясающую пасту с томатным соусом.