В это время на столе у него зазвонил телефон.

Раз в год приходило к пещере Арнульфа то племя, которое он крестил, и приносило ему дары – ладан, мирру и сладкие финики. Арнульф принимал эти дары, чтобы раздать их бедным кочевникам, и исцелял больных бедуинов силой своей веры, и врачевал их души.

Иногда он заходил в ту пещеру, где похоронил святого старца, чтобы взглянуть на него и умастить его тело благовониями, и каждый раз убеждался, что тело отшельника не подвергается тлению и не издает зловония, но, напротив, источает дивный аромат, как цветущий розовый куст.

Слава об отшельнике расходилась все дальше по пустыне, и новые племена кочевников являлись послушать его проповедь, и некоторые из них принимали от него таинство святого крещения и приходили в лоно истинной веры.

Так проходил год за годом, и Арнульф стал стар и сед, как его учитель. Он ни разу не сошел с истинного пути и привел на него много заблудших душ.

И однажды снова пришло к его пещере то племя кочевников, которое он окрестил много лет назад.

Во главе этого племени был внук того вождя, из дочери которого Арнульф изгнал демона.

Кочевник, низко склонившись, вошел в пещеру, чтобы отдать отшельнику свои дары, и увидел, что тот лежит на покрывающей пол шкуре.

Лик его был бледен, но спокоен, дыхание едва заметно колыхало грудь.

– Здравствуй, сын мой! – тихо сказал отшельник вождю бедуинов. – Я чувствую, что срок мой пришел и скоро предстану перед Отцом моим Небесным.

– Не говори так, святой старец! – воскликнул бедуин. – Не оставляй нас, твоих духовных детей! Без тебя мы будем слепы в этом мире, без тебя для нас погаснет пламя веры!

– Раз зажженное, это пламя никогда не погаснет! Вы отведали чистую воду истинной веры и никогда не станете пить из мутного источника!

Отшельник приподнялся, словно хотел сказать кочевнику что-то очень важное. Голос его, однако, был очень слаб:

– Подойди ко мне ближе, сын мой!

Кочевник подошел совсем близко, он склонился над умирающим, чтобы расслышать каждое его слово:

– Подойди к лампаде, что освещает эту пещеру. За ней спрятан камень. Принеси его мне!

Кочевник взял драгоценный камень из-за лампады и подал его отшельнику. Тот прижал этот камень к груди и замолчал.

Кочевник подумал было, что святой умер, и скорбь наполнила его сердце. Но старец снова открыл глаза и заговорил:

– Камень этот – не просто рубин, но великая святыня нашей веры. Некогда он принадлежал святому Петру, апостолу, укрепившему фундамент нашей Церкви. Возьми этот камень, сын мой, и храни его, как зеницу ока!

– Я сделаю все, что ты скажешь, святой отец!

– Дай мне слово, что ты сохранишь этот камень, что бы ни случилось…

– Клянусь тебе своей жизнью и жизнью своих детей!

– Теперь я могу умереть спокойно…

С этими словами отшельник испустил последний вздох и умер.

На лице его была улыбка, как будто в последнее мгновение жизни он увидел свет, свет вечной жизни.

Вождь кочевников вышел из пещеры и сказал своим соплеменникам, что святой умер.

Женщины племени омыли его и умастили благовониями, мужчины племени подняли тело святого и отнесли в соседнюю пещеру, туда, где покоился его учитель.

Они положили двух отшельников рядом и долго молились за их упокоение, затем заложили вход в пещеру камнями и продолжили свое кочевье.

И каждый год кочевники снова приходили в эти места и входили в пещеру и видели, что тела двух святых отшельников не поддаются тлению, что они лежат, будто умерли только вчера или вообще не умерли, а лишь заснули.

И кочевники умащивали тела святых ладаном и миррой, курили благовония, молились у входа в пещеру.

Вождь племени исполнил наказ отшельника: он взял красный камень и поместил его в медный колокольчик, который украшал сбрую его любимого верблюда, и берег этот колокольчик, как зеницу ока.

И когда пришел его смертный час, он призвал к своему ложу старшего сына, и передал ему наказ святого, и велел беречь верблюжий колокольчик с камнем внутри как самое большое сокровище.

И его сын свято берег этот колокольчик и в свое время передал его своему старшему сыну, а тот – своему, и так далее, и так длилось долгое время.

А потом в пустыню пришли новые люди, которые принесли с собой зеленые знамена ислама, и кочевникам, которые сохраняли верность христианству, пришлось скрываться в отдаленных уголках пустыни, но и там они свято берегли колокольчик со спрятанным в нем священным камнем.

Прошли многие годы, многие века, и от прежнего племени кочевников осталось всего несколько человек, но и эти люди помнили, что старинный верблюжий колокольчик – святыня их народа и что он не должен попасть в руки врагов истинной веры.

Потомки былых кочевников давно уже не кочевали по пустыне, они жили в больших городах.

Один из них, прямой потомок вождя, стал богатым человеком и создал на свои деньги большой музей.

И он подумал, что в этом музее святыня его племени будет в большей безопасности, чем в верблюжьей сбруе.

Он передал колокольчик в хранилище музея и поместил его в витрину из самого прочного стекла.

Посетители музея могли смотреть на него, и экскурсоводы рассказывали, что этому колокольчику больше тысячи лет и что древние кочевники пустыни хранили его как величайшую святыню.

Но никто, кроме главного хранителя, не знал, что внутри этого колокольчика хранится драгоценный камень, принадлежавший святому Петру.

Филин метнулся к столу, протянул руку к телефону, но тут же передумал, шагнул к двери.

Тут дверь приоткрылась, в кабинет проскользнул Домкрат.

– Филин, облава! – проговорил он одними губами. – Нужно уходить!

Филин переглянулся с ним и выскочил в коридор.

Оставшись одна в кабинете, Агния первым делом наклонилась, подняла верблюжий колокольчик и сунула его в карман. Затем встала, выглянула в коридор.

В ресторане творилось что-то странное – раздавались какие-то тревожные голоса, быстрые шаги.

Агния выбежала в коридор, устремилась к выходу.

Тут впереди, там, куда она направлялась, послышались громкие приближающиеся голоса.

Агния юркнула за плотную бархатную портьеру, закрывавшую какую-то дверь, затаилась, выглядывая в узкий просвет.