Даллап дипломатично промолчал. Катрин вставила ключ и на всякий случай спросила:

— А вас там много сидит? Кусаться будут?

— Да нет, только мы с Энгусом, — успокоил ветеран, нетерпеливо топтавшийся за дверью.

— А что он сам молчит?

— В дурном настроении. Он сегодня немножко в лобешник схлопотал.

Дверь наконец распахнулось, на девушку пахнуло спертым воздухом. Даллап резво выскочил наружу, выхватил у Катрин связку ключей и понесся через двор. Следом выступил Энгус. Вид у него был сконфуженный, лоб замотан какой-то тряпкой.

— Били или чего? — спросила Катрин.

— Нет, это Даллап. Мы тренировались, здесь тесновато, ну и не рассчитали.

— Идиоты, — с чувством сказала Катрин, — сматываемся быстрее…

С той стороны двора донесся придушенный визг. Потом послышался торопливый топот ног, и на шею Катрин кинулось взлохмаченное создание:

— Моя леди! Наконец-то! Ой, вы ранены?!

— Не смертельно. Уходим. Имейте в виду: если поймают, отлеживаться в этих чуланах больше не придется. Прямая дорога на виселицу.

— Сдается, мы немногое потеряли. Обычно отсюда только в петлю и провожают, — проворчал Даллап. — Но поспешить стоит.

— Есть одна проблема. На наших вещах сидят двое «крестовых».

— Если есть оружие, мы их отгоним. Двое не так много, — храбро влезла Ингерн. Даллап тут же ухватил ее за локоть.

— Отогнать вряд ли удастся, они заперты снаружи, — напряженно сказала Катрин, пытаясь понять, — остановилась кровь или еще сочится? Бедро горело и пульсировало все сильнее.

Удары в дверь склада грохотали на всю караулку. Двое узников догадались объединить свои усилия, и петли двери уже начали жалобно поскрипывать. Услышав топот ног по коридору, «крестоносцы» прекратили кидаться на преграду.

— Том, Сигу, какого дерьма вы там заперлись? — гаркнул Даллап. — Где остальные, где баба! Вы ее видели? Во имя Светлого, что тут творится?

— Выпустите нас, — взвыл один из страдальцев. — Мы сами не понимаем…

Свобода встретила складских узников неласково. Едва солдаты вывалились в коридор, как обух топора промял шлем одному из воинов. Табуретка, которой бил Энгус, оказалась оружием не столь действенным. «Крестовый» отшатнулся было обратно за дверь, но Даллап достал его топорищем в подбородок…

Собирались в спешке. Мешки, оружие, остатки продуктов — все было на месте. Катрин с радостью отодрала ярлык с глефы. Кукри за пояс…

— Живее, не возитесь!

Отягощенные вещами друзья пробежали через караулку.

— Ну, точно повесят, — прокомментировал разгром и мертвые тела Даллап. — Надо уходить по реке, до рассвета время еще есть. Я знаю там место. Под стрелы попадем, но, если повезет, проскочим. Нужны лошади…

Бегать по темному городу с кровоточащей ногой — тоскливое занятие. Катрин держалась спины Ингерн. Замыкал цепочку беглецов Энгус.

Ба-бах! — Даллап, не снижая скорости, врезался в дверь гостиницы. «Светлый путь» был построен с расчетом на публику благочестивую и законопослушную. Доски с треском разлетелись. Ветеран медведем продрался сквозь обломки. Роли были заранее распределены: Энгус побежал через заднюю дверь к конюшне, Ингерн с Даллапом для начала заглянули на кухню…

Катрин устало плюхнулась на пол возле брошенных пожитков. Надо бы заняться ногой…

Мелькнул свет, и в коридоре возник хозяин гостиницы. Вооруженный кочергой и свечкой, в ветхом стеганом поддоспешнике, он выглядел довольно забавно для этого безумного вечера.

— Что?! Кто здесь? Я… У меня патент, я вас… — Он примолк, узнав гостью.

— Джин есть? — спросила Катрин. Ее снова мутило.

— Здесь не разрешено… Я буду жаловаться, — хозяин, не веря своим глазам, уставился на обломки двери.

— Орать будешь — убью, — вяло предупредила Катрин. Ей очень хотелось лечь.

Хозяин дико выпучил на нее глаза:

— Вы не смеете так со мной разговаривать! Наместник обещал один закон для всех. И для благородных тоже…

По коридору протопал Даллап. Бросил к вещам большой мешок, мимоходом двинул владельца «Светлого пути» по уху.

— Ты еще о благородстве порассуждай, вонючка. — Даллап для разнообразия стукнул трактирщика в нос. — Я на конюшню, помогу Энгусу. А то вечно он возится…

Хозяин сидел на корточках, закрыв физиономию руками, хлюпал расквашенным носом.

— Так есть в этом доме джин? — спросила Катрин.

— Сейчас, миледи. Одно мгновение, ваша милость…

Запрокидывающий голову хозяин исчез.

«Еще сбежит», — подумала Катрин, удобнее вытягивая ноющую ногу:

Через минуту перед ней был поднос с глиняным кувшинчиком, кружкой и порезанным яблоком.

— Можно ведь наладить нормальный сервис, — Катрин взяла кувшин.

— Ваша милость, — пробормотал держащий поднос хозяин. — Ваши люди четырех лошадей забирают. Разорят ведь меня. Чужие там лошади… — Он замолчал, глядя, как гостья разматывает почерневшую тряпку на бедре.

Катрин плеснула на рану, зашипела, плеснула еще, перевела дух:

— Никто у тебя лошадей не забирает. Их рек-ви-зи-руют. Можешь записать умное слово. Наместник тебе все возместит. В тройном размере. А сейчас тащи самую чистую ткань, что найдется.

Появилась Ингерн. Ее мешок был еще пухлее.

— Пошел отсюда, кабан! — Девчонка выдернула из рук хозяина кусок холстины. Проворно замотала ногу хозяйки:

— Как же вы поедете, леди?

— Молча, — едва выговорила Катрин. Ногу жгло как углями. Катрин глотнула из кувшина. Теперь жгло и горло. Шпионка сгребла с тарелки нарезанное яблоко, запихнула в рот.

— Пошли…

Мужчины помогли ей забраться на лошадь. С проколотым бедром самое время вспомнить азы верховой езды. Катрин выплюнула хвостик яблока:

— Я справлюсь. Давайте живее.

Мешки уже были погружены на телегу. Шпионка через силу улыбнулась Белесой. Кобыла выглядела бодро и, вероятно, была готова к предстоящему бегству куда лучше, чем сама Катрин.

Дальнейшее слилось в единую тряскую и бесконечную пытку. Приходилось прилагать титанические усилия, чтобы усидеть в седле, и шпионка почти перестала замечать все остальное. Командовал Даллап. Куда-то скакали… Высекали искры копыта… Мелькали темные дома, скрипели колеса телеги. Мир качался и прыгал… Глефа исчезла из рук, Катрин испугалась, но увидела оружие на телеге между мешков. Потом была низкая пристань. Даллап и Энгус зачем-то резали веревки и выталкивали на течение лодки. Вода промочила сапоги… Вокруг хлюпало, плескалось, воняло тиной и несвежей рыбой. Лошади шли по брюхо в воде, телега напоминала неуклюжий плот. Слева от всадников все время раскачивались, крутились на течении пустые лодки…