– Я не совсем понимаю, как мы проникнем внутрь, – подняла руку Холли.

– Об этом можете не волноваться, Киппс уже все разузнал и все проверил. Еще вопросы?

– А как же Джордж? – спросила я. – Ты уверен, что мы можем оставить его на попечении Фло?

– Она очень внимательна к нему, – кивнул Локвуд. – Думаю, с Джорджем все будет в порядке.

В этот момент сверху донесся жуткий, леденящий кровь звук. Я, конечно, никогда не слышала, как кричит гиена, начав потрошить свою добычу, но думаю, что долетевший до нас звук был еще ужаснее. Мы ошеломленно застыли на своих местах.

– Я думаю, это Фло смеется, – прошептал Локвуд. – Наверное, пытается развеселить Джорджа… Боже, ну и денек!..

Район Сент-Джеймс, в котором располагалась штаб-квартира Общества Орфея, был очень хорошо защищен от бродячих мертвецов. С наступлением вечера здесь загорались, до самого утра заливая все улицы своим ослепительным белым светом, призрак-лампы, вдоль тротуаров по канавкам круглосуточно бежала проточная вода, а у входных дверей каждого особняка дымились жаровни. Стоя сейчас на крыше и переводя дыхание после подъема на нее, мы видели внизу под собой целую россыпь багровых огоньков тлеющих углей и чувствовали сладковатый запах лаванды в воздухе. Где-то вдали завывала полицейская сирена. Локвуд стоял на коньке крыши и смотрел на запад. Легкий ветерок трепал его волосы, играл длинными полами пальто. Рука Локвуда лежала на эфесе рапиры. Лицо его было задумчивым и печальным, он словно заглядывал сейчас в будущее и не видел там ничего хорошего. Я смотрела на него, и у меня разрывалось сердце.

– Он просто дешевый позер, твой Локвуд, – раздался из рюкзака знакомый шепчущий голос. – Хочет на всех вас впечатление произвести. Лицедей. Нечего ему там высматривать. Готов спорить, что мы вообще не пойдем в том направлении.

– Пойдем, – возразила я. – По этим крышам можно добраться прямо до особняка Общества Орфея. А Локвуд не лицедей, он просто проверяет, свободен ли путь.

– Конечно свободен, чего выпендриваться-то? – проворчал череп. – Какие проблемы – по ночным крышам пройти! На что там можно наткнуться? Ну, спящих голубей вспугнуть. Или на дохлую кошку наступить. Все очень легко и просто, если, конечно, не изображать из себя Гамлета.

До этого момента наш путь действительно оказался простым и легким. Мы прошли через район Сент-Джеймс и добрались почти до той самой улочки, на которой стоял особняк Общества Орфея, а затем по указанию Киппса свернули к ремонтируемому таунхаусу в глубине квартала. Фасад этого таунхауса был огорожен строительными лесами, по которым мы легко и быстро забрались на крышу. Отсюда перед нами открылось уходящее до самого горизонта море залитых лунным светом черепичных крыш и темных провалов между ними, лес торчащих к небу шпилей и водосточных труб.

Локвуд поманил нас за собой, легко съехал по скату крыши и оказался теперь уже возле трубы дымохода на следующей крыше. Мы последовали за ним, скользя по наклонным крышам и стараясь во время прыжка не смотреть в темную пропасть под ногами. Вскоре мы добрались до того места, где к колпаку дымохода был прикреплен клочок синей ткани, а к самому дымоходу прочно привязан конец толстой, сложенной кольцом возле трубы веревки. И метку из синей ткани, и веревку подготовил побывавший здесь прошлой ночью Киппс.

– Ну, вот мы и на месте, – сказал Локвуд. – У нас под ногами особняк Общества Орфея. – Он потрогал прицепленный к его рабочему поясу нож и вытащил из кармана балаклаву. – Пора. Наденьте маски.

Киппс замешкался, вертя в руках свои очки:

– Как вы думаете, мне надеть их поверх балаклавы или под нее?

– Конечно сверху, – ответила Холли. – Иначе они растянут всю маску.

– Собственно говоря, я так и думал. Нужно что-нибудь еще, Локвуд?

– Нет. – Лицо Локвуда уже исчезло под балаклавой. Он сбросил с крыши свободный конец веревки и, обхватив веревку обеими руками, начал сползать по ней к краю крыши. – Следите за веревкой, – сказал он. – Я дерну за нее, как только спущусь.

Он добрался до края крыши, отклонился назад, а потом, нырнув в пустоту, повис и стал медленно перебирать руками, упираясь в стену носками своих ботинок. Несколько секунд – и Локвуд исчез в темноте.

Мы присели на корточки, заглядывая за край крыши, словно горгульи со смазанными, закрытыми масками лицами, с рюкзаками за спиной и поблескивающими в свете звезд клинками на боку. У Холли из-под балаклавы выбились кончики волос, и я видела, как они колышатся на ветру. Откуда-то снизу донесся слабый звон разбитого стекла. Мы ждали, уставившись на веревку и боясь пошевелиться.

– Спорим, что Локвуд сорвался вниз, – деловито предложил мне череп. – Слышала звон? Это он спиной проломил стеклянную крышу оранжереи. Ну, будешь спорить?

В этот момент веревка дернулась – один раз, затем второй. Я была к ней ближе остальных. Я боюсь высоты и знаю, что, когда приходится иметь с ней дело, лучше действовать не раздумывая. Вот и теперь я поспешно схватила веревку и, по примеру Локвуда, решительно шагнула за край крыши. Я медленно спускалась по веревке вниз, стараясь не думать ни об окружающей меня пустоте, ни о пропасти под ногами, ни о тяжелом рюкзаке, лямки которого больно впивались в плечи.

Вместо этого я сосредоточила внимание на своих ботинках, следя, как они, шаг за шагом, перемещаются по отвесной шершавой и потемневшей от времени каменной стене, постепенно приближая меня к земле.

Еще немного – и я увидела под своими ботинками верхний край деревянной оконной рамы, а затем и само окно с поднятой створкой. В комнате за окном горел зажженный фонарь, а у подоконника стоял Локвуд и махал мне руками. Я опустилась еще ниже и добралась до открытой створки. Локвуд подхватил меня и втащил внутрь.

– Довольна собой, Люси? – улыбнулся он в полутьме и снова дернул веревку. – Мне пришлось отбить уголок стекла, но, думаю, этого никто не услышал.

Свой зажженный фонарь Локвуд установил на минимальную мощность, но даже при таком скупом освещении я смогла рассмотреть комнату, в которой очутилась. Здесь стоял овальный стол, возле него четыре кресла, у стены – сервант с бутылками воды и стаканами. На столе стаканчик с ручками и карандашами, а рядом с ним маленькие часы. Стены комнаты были оклеены темными бумажными обоями и украшены вставленными в рамки фотографиями членов Общества, сделанными в разные годы. В воздухе сильно пахло мебельным лаком и лавандой. Я автоматически включила свой Дар, хотя и не рассчитывала услышать здесь какие-нибудь потусторонние звуковые феномены. Их действительно не оказалось. Передо мной был обычный кабинет для деловых встреч – таких кабинетов полно в бесчисленных лондонских офисах.

Я повернулась к окну, чтобы помочь Локвуду затащить сюда остальных, и они очень скоро появились – сначала судорожно вцепившаяся в веревку Холли, а потом Киппс. Все шло нормально, тихо-спокойно, и мы немного постояли в маленьком кабинете, слушая тиканье настольных часов.