– Когда-нибудь мне придётся вас убить, – с неожиданным сожалением в голосе сказал де Брег и протянул раненому руку, дабы тот мог подняться.

– Это будет не самый плохой день, Орландо, – поморщился Эжен. – Жаль…

– О чём вы сожалеете, барон?

– Мы могли бы стать хорошими друзьями…

– Я бы гордился таким другом, как вы, – развёл руками де Брег, – но мы непростительно распоряжаемся отпущенным нам временем.

– Прошлого не изменить.

– Вы совершенно правы, барон!

После обмена любезностями мы попрощались и направились в город. Шевалье пребывал в задумчивости, а мне не хотелось тревожить его своими вопросами. К моему удивлению, де Брег сам начал беседу.

– Мне не хотелось его убивать, – признался он.

– Пусть и не сразу, но я это заметил.

– Вы умный малый, Жак.

– Ваша вражда, как понимаю, не имеет смысла?

– И в этом вы не ошиблись, – нехотя согласился де Брег.

– Эта дама…

– Дама… Помните женщину, чью казнь вы наблюдали в день вашего прибытия в Баксвэр?

– Господь Всемогущий! Женщину, которую сожгли на костре?! Ведьму?!

– Я вам уже говорил, что эта женщина не имела ничего общего ни с колдовством, ни с чернокнижием, но она была достойна этой ужасной смерти. Эжен про это не знает, и я очень надеюсь, что никогда не узнает. Он поправится и опять будет искать встречи со мной. Видно, так угодно Господу Богу, – вздохнул шевалье. – Идёмте, Жак. У нас чертовски много дел…

Хоть это и может показаться неразумным, но я, пожалуй, забегу в недалёкое будущее. Увы, этому благородному дворянину было не суждено ещё раз сойтись с Орландо де Брегом на поединке. Барон Эжен Луи де Фиенн погибнет при осаде Баксвэра.

Воистину жизнь Орландо де Брега была полна тайн и загадок, а его признание о причине раздора с бароном Эженом де Фиенном лишь подтверждало мои мысли. Прекрасно помню, какое жуткое впечатление произвела на меня казнь женщины, сожжённой на центральной площади Баксвэра, а особенно её последний взгляд, подаренный шевалье. Взгляд, в котором читалось и смирение перед неминуемой смертью, и нечто волнующее, но непонятное моему разуму.

Шевалье утверждал, что она никогда не была ведьмой, но за какие такие преступления он передал её Святому Трибуналу? Как бы меня ни интересовали подробности этой истории, но я не осмелился докучать своим непозволительным любопытством. Тем более что настоящее преподносило загадки не менее интересные.

После поединка мы отправились к дому Филиппа де Камрона, где шевалье потребовал встречи с Арьеном. Да, именно потребовал, причём весьма жёстким тоном, что исключало возможность уклониться от беседы, сославшись на срочные дела и поручения, требующие незамедлительного исполнения. Секретарь, хоть и недовольный этим визитом, не осмелился перечить пожеланиям его преподобия и приказу Шарля де Бо – найти и покарать виновных.

– Господа, я полагал, что вы уже видели всё вас интересующее, – многозначительным тоном заметил Арьен и недовольно поморщился.

– Как вам сказать… – протянул шевалье де Брег. – Может, и всё, а может, и нет. Тем более что отец Раймонд не одобряет лживого пустословия, а его собратья, многотрудными делами озабоченные, и вовсе терпеть не могут.

– Что вы хотите этим сказать?

– Извольте, – развёл руками шевалье, – готов объяснить. Дело в том, любезный, что отец Раймонд не любит, когда ему лгут. Признаться, я тоже этого не терплю, но что вам за дело до моих вкусов и предпочтений? Тем не менее, сударь, сие очень неприятно. Особенно когда врут незатейливо, оскорбляя вопрошающих убеждением, что их скудоумие не имеет и толики здравого смысла! Как правило, Арьен, такие люди оказываются в застенках Святого Трибунала, а уж там… Даже страшно представить судьбу несчастных, кои вознамерились бы обмануть тамошних святых отцов! Сие неразумное поведение лишь преумножит заботы серого братства, а у них дыба и без того не пустует…

– Мне это прекрасно известно! – перебил Арьен. – Но никак не возьму в толк, господа, к чему вы клоните! Вы хотите сказать, что я вам солгал?!

– Солгали? Ну зачем же вот так, сразу, – кротко возразил шевалье. – Вы, сударь, просто не сказали всего, что знаете. Например, забыли упомянуть о слуге, который был злодейски убит неделю тому назад, и прочих подробностях, кои показались вам лишними.

– Сие происшествие никак не связанно с покушением на шерифа, – отрезал Арьен.

– Неужели это простая трагическая случайность? – удивился де Брег.

– Именно так.

– Это звучит странно! Ваш господин не принадлежал к числу тех, кто, получив оплеуху, опускал голову и удалялся.

– Я вас не понимаю.

– Арьен, вы всё прекрасно понимаете! – отмахнулся шевалье де Брег. – Мне неизвестны причины, по которым вы изволите молчать, покрывая тех, кто виновен в смерти Филиппа де Камрона. Человека, которому служили больше двадцати лет! Арьен, сие страх за свою шкуру или хладнокровное предательство? Молчите? Зря. Я всё равно докопаюсь до истины.

– Вы позволяете себе лишнее, – поджал губы секретарь.

– Вы так считаете? Ну что же… Полагаю, вы дворянин?

– Разумеется.

– Вот и славно! – спокойно кивнул шевалье. – Если сочли себя оскорблённым, то вольны требовать удовлетворения. Никто в Баксвэре, да и в прочих местах, не может упрекнуть, что я уклонялся от встреч.

– В данный момент сие невозможно.

– Что же так смущает? Человеколюбие или траур по убиенному?

– Мне нужно позаботиться о погребении и…

– …И постараться выполнить поручение, из-за которого ваш собрат отправился сначала в путь, а затем на тот свет. Я не ошибся?

– Извините, шевалье, я не собираюсь обсуждать дела господина де Камрона.

– Видите ли в чём дело, любезнейший… – Орландо подошёл к секретарю и доверительно положил руку ему на плечо. – Вся разница в том, что со мной эти дела ещё можно обсудить. Обсудить, пытаясь найти разумное решение для достижения поставленной цели! Если этим займутся серые братья, то вам останется покорно отвечать и молиться, дабы не оказаться на костре или плахе.

– Несмотря на это, я положусь на милость Господню.

– Я бы не был столь уверен, но дело ваше. Итак, сударь, вы отказываетесь и от поединка, и от доверительной беседы?

– Моё служение не терпит поспешных решений. Вы не давали мне повода…

– Не давал? – усмехнулся Орландо. – М-да… Люди мельчают!

– Не преступайте границ!

– Иначе? Пожалуетесь графу? Клянусь Гробом Господним, это будет выглядеть весьма и весьма забавно! Особенно если учесть его заинтересованность в раскрытии этого злодеяния.