«Что я здесь делаю?» – пронеслась мысль.

Микрофон на сцене передали режиссеру, и он заговорил о том, что все они очень рады представить продолжение фильма, что он надеется, что она оставит после себя только хорошие впечатления и что после просмотра фильма актеры смогут немного пообщаться со зрителями. Потом он пожелал приятного просмотра, и команда, приехавшая представлять картину, спустилась со сцены, чтобы занять места в первом ряду.

Коул пытался улыбаться, изображая обычную приветливость на публике. И я, наверное, бы купилась на эти его проверенные способы, если бы не знала лично. Уголок губы подрагивал, а рука постоянно теребила челку. Сам он пытался через раз встретиться со мной взглядом, но я смотрела куда угодно только не в его глаза, боясь утонуть там. Я видела, как он нервничал, но не понимала причин.

Наконец, свет погас, все заняли свои места, и я решила, что время фарса закончилось. Свой, вроде как, долг я выполнила и могла бежать домой выплакивать все свои обиды и горести. А также стыд, от которого некуда было деться. Я думала о Томе, который просил не поступать так с ним, а я поступала. Я пришла, смотрела, впитывала, наслаждалась и понимала, что все это неправильно. Все это нечестно по отношению к нему, к нам ко всем.

Я чувствовала себя глупо, поэтому, решив, что никого уже не уволят, а обещание Тому я смогу сдержать хотя бы наполовину, я встала со своего кресла и пошла на выход.

– Сумасшедшая, – фыркнула какая-то дамочка, которой я в спешке наступила на ногу.

Я обернулась и посмотрела назад, Надя продолжала сидеть на месте, думая, наверняка, так же как эта дамочка, и не собираясь никуда уходить. И только тень с первого ряда метнулась в мою сторону. Я прибавила шаг и оказалась на лестнице, поднимающейся к выходу, но почти у самой двери, меня кто-то схватил за локоть, подталкивая к двери.

– Идите со мной! – скомандовал голос на английском. Я повернулась к нему лицом, но не рассмотрела кто это.

– Нет. Отпустите меня, – возмутилась шепотом я.

– Тише! – зашипели голоса из зала.

– Пойдемте! – настойчиво повторил мужчина.

Если логика говорит вам, что жизнь – пустая случайность, пошлите к черту не жизнь, а логику.

Шайра Милгром.

Доверяй жизни, слушай ее шепот, распознавай ее подсказки. А, если не хочешь, то пошли все к такой-то бабушке и просто плыви по течению. Пытаясь выскользнуть незаметно из переполненного зала, где потух свет, я решала плыть по течению, которое выбрала сама, но, видимо, кто-то был против этого.

Когда мы вышли из зала, я смогла разглядеть высокого плечистого мужчину с маленькими глазами и бороздами на широком лбу, который держал меня за локоть. Им был бодигард Коула, которого нередко можно было заметить на фотографиях папарацци. Мне пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть его и сказать:

– Джей, да? Куда вы меня ведете?!

Невозмутимый гигант, ответил сквозь зубы:

– Да, Джей. Просто отведу вас в комнату для отдыха.

У него был приятный грудной голос, но меня все равно пугала ситуация.

– Я просто… – хотела сказать я.

Но мужчина завел меня в какую-то комнату с окном, столом посередине и одной тумбочкой в углу, где запах пыли забивался в нос, а шум фойе глушила дверь, которую он запер с внешней стороны. А я всего лишь хотела сказать, что он мог что-то перепутать. Возможно, не я ему была нужна.

«Как же, не я, – тут же пришлось смириться. – Конечно я. Кто еще мог послать охранника Коула, чтобы тот закрыл меня в этой комнате отдыха?»

Присев на краешек стола, скрестив ноги и сложив руки на груди, я стала ждать, стараясь подавить панику, которая постепенно нарастала. Я думала о том, зачем Джей меня сюда привел, думала о том, что скажет Надя, о том, что скажет Том, о том, какая же я на самом деле бестолковая, что не дождалась конца фильма, чтобы потом в суматохе незаметно исчезнуть. А больше всего сейчас я думала о том, что через несколько минут я увижу Коула, который будет со мной говорить, а я совершенно к этому не готова. Мне казалось, что я сейчас расплачусь.

В двери щелкнул замок, и за ней послышались голоса.

– Натан, ты должен вернуться в зал за двадцать минут до окончания фильма. Не задерживайся!

– Окей.

Я вскочила, поправила волосы, сделала шаг к двери, потом передумала и отошла к окну, обхватив себя руками. За окном, на неровной крыше кинотеатра росла молодая березка, ветер шевелил ее листья, так робко и трепетно. Мне хотелось сконцентрироваться на этой картинке, чтобы немного успокоиться, но я лишь слышала удары своего сердца и то, как хлопнула дверь, как он шагнул раз, второй, ближе с каждый ударом в груди. И… Его аура вдруг окутала меня с ног до головы, я чувствовала его за спиной, его тепло, его дыхание. Он дышал мне в макушку, а потом вдохнул запах моих волос.

«Что же он делает?!», – запаниковала я.

Мы молчали. Я не знала, что говорить, просто наслаждалась его присутствием, просто ловила момент, как тогда, на улице возле бара. Никто не решался заговорить первым. И тут я вспомнила слова Тома и его синие глаза, умоляющие сказать ему «те гребанные слова». Наверное, только у наших девушек есть это чувство безотчетной жалости к тому, которому ты что-то обещала.

Я сглотнула, набрала побольше воздуха в легкие и, надев дежурную улыбку, развернулась:

– Привет. Рада видеть тебя. Как дела?

Я отступила на шаг назад, чтобы сделать расстояние между нами менее интимным и немного прийти в себя. Но ошиблась, потому что в тот же момент встретилась с его взглядом и поняла, что пропала. Коул был из тех мужчин, что мог разговаривать одними глазами, а ты была готова сделать для него все только за этот печальный взгляд.

– Привет, – ответил он, слегка приподняв брови и запустив свою пятерню в коротко остриженные волосы. Потом махнул рукой на прическу и добавил, улыбаясь:

– Попросили для новой роли…

Я тоже улыбнулась, разглядывая его новую прическу, на которую не обратила внимая, когда он стоял на сцене. На самом деле, даже, если бы его побрили налысо, он все равно светился бы этой своей харизмой, которая притягивала к себе людей. Не важно было, как он одет, подстрижен, где он находится, его глаза не отпускали не на секунду. В них я и тонула, понимая, что выбраться будет очень сложно.

– Тебе идет коричневый цвет, – перебил он мои мысли, указывая на классическое короткое платье, стянутое узким пояском на талии, в котором я пришла на премьеру. – У тебя красивые ноги.

«Что?» – молча возмутилась я и помотала головой, чтобы выкинуть все эти мысли.

– Ты тоже неплохо выглядишь, – сделала комплимент я, что заставило Джонатана тоже сложил руки на груди.