Зато теперь они с Мэгги неслись вперед вместе, ровно и легко, и на повороте дороги поравнялись с Иэном.

Но как только поравнялись, он направил Грома в поле и поскакал.

– Нет! – крикнула она ему вслед. – Иэн, не нужно!

– Не бойся! – прокричал он. – У тебя получится! Земля здесь ровная. Будет весело!

– Хватит! У меня работа.

– Потом! – отмахнулся он. – Такой денек – просто подарок.

И он понесся легким галопом по подмерзшей траве. Она секунду глядела ему вслед, на его сильную, мускулистую спину, на длинные, стройные ноги, крепко сжимающие бока Грома.

Джой сделала глубокий вдох и шумно выдохнула. Поворачивать он не собирается, значит, у нее два пути: стоять здесь и ждать или же догонять. Единственное, чего она не может, – вернуться на конюшню без него. Она не знает, как слезать с лошади.

– Ладно, Мэгги, – прошептала она, – что скажешь? Только не очень быстро.

Джой легонько шлепнула Мэгги, и та, кажется, сразу поняла, что делать. Она двинулась сначала неспешно, а затем перешла на быстрый шаг. Джой стиснула зубы и слегка ударила лошадь пятками. И когда Джой стало совсем неудобно на спине неспешно трусящей лошади, Мэгги наконец перешла на чудесный легкий галоп. Вымученная улыбка Джой сменилась широкой и искренней, когда ветер ударил в лицо и они с Мэгги едва ли не полетели над полем, скоро нагнав Иэна с Громом.

– Вот видишь, – сказал Иэн, когда Джой с Мэгги поравнялись с ним.

– Я к этому не готова! – упрекнула она, не в силах удержаться от улыбки.

Лучи солнца пронзили серые облака, придав всему пейзажу глубину и драматичность.

– А мне кажется, что вполне готова, – сказал Иэн.

– У меня не было выбора! – крикнула она в ответ.

– Почему же, был, – возразил он. – Если бы ты была не готова, то не скакала бы сейчас рядом со мной.

– Я могу то же самое сказать о тебе.

Иэн затормозил Грома, и Джой тоже натянула поводья, чтобы сдержать Мэгги.

– В каком смысле?

– Если бы ты был не готов, то не был бы сейчас рядом со мной.

Ее глаза ярко блестели. Если он заставил ее переступить через себя и оказаться там, где ей было неловко, то она отплатит тем же. Иэн снова пустил коня в галоп, глядя прямо перед собой.

– Что ж, верно, – улыбаясь, сказал он в итоге, когда они пересекли ровное поле и поскакали по низкому берегу вдоль реки.

– Иэн Маккормак? – Шерон тут же позабыла о взятых на закуску свиных тефтельках с начинкой из моцареллы и гарниром из шпината со сливками и лимонным соком.

– А сколько у вас в городе Иэнов?

Джой попробовала свой салат с рукколой. Ей вовсе не хотелось, чтобы Шерон думала, будто она питается исключительно листиками салата и отварной рыбой, однако джинсы точно стали ей тесны. И поскольку она не собирается отказываться от вина и прочих напитков, которыми могут сопровождаться трапезы с Иэном и пожилыми дамами, ей придется урезать обеды. Кроме того, за два прежних визита она уже многое попробовала в «Зиззи».

Шерон отложила вилку и промокнула губы белой льняной салфеткой. Откинулась на стуле и секунду рассматривала Джой.

– Ого, – сказала она.

Тон у Шерон был такой, что Джой подняла на нее глаза.

Она сказала «ого» не как: «Ого! Да это просто фантастика!»

Она сказала это «ого» так, как можно сказать, глядя на астрономическую сумму в счете.

– Что-то ты не особенно рада, – заметила Джой.

– Я… просто удивлена, вот и все.

– Что тут удивительного? Он хорош собой и невероятно милый.

– Просто он никогда… он не ходит на свидания.

– Не уверена, что это слово здесь подходит. На самом деле мы никуда и не ходили.

– А что вы делали? – спросила Шерон.

Джой вдруг почувствовала себя кем-то из детей Шерон. Ее подруга надула губы, всем своим видом выражая родительское недовольство.

И в ответ Джой захотелось сделать что-нибудь вызывающее. Шерон вполне заслужила за свою чопорность.

– Спроси, чего мы не делали! – вполголоса проговорила Джой.

– Джой!!!

– Что? Я-то думала, ты порадуешься за меня. Почему ты так себя ведешь? Ты знаешь что-то такое, чего не знаю я?

– Нет, ничего. – Шерон подцепила на вилку маленькую тефтельку и отправила в рот.

– Тогда что?

Настроение Джой ухудшалось с каждой секундой. Она действительно очень хотела поделиться переживаниями с Шерон. И уж точно не ожидала подобной реакции.

– У нас маленький городок, – шепотом проговорила Шерон.

– И?

– Вести здесь разносятся быстро.

– Шерон, ему не пятнадцать лет. Он взрослый мужчина. И из того, что я о нем слышала, получается, что он один уже очень давно. Тебе не кажется, что другие должны порадоваться за него?

– Он снова останется один, как только ты уедешь!

Джой откинулась на спинку стула. Простое возмущение словами Шерон стремительно сменялось праведным гневом.

– Ты же не можешь без Нью-Йорка, Джой! – настаивала Шерон.

– Ты тоже когда-то не могла.

– Да, но мне было двадцать три. И я не успела устроить свою жизнь и карьеру.

– Ясно, понимаю. Тебе было проще принять ту форму, которой добивался от тебя Генри. Легче было стать частью его жизни, чем создавать свою собственную.

– Так вот какого ты мнения? – холодно проговорила Шерон.

Хотя Джой сильно разозлилась и ей хотелось бросить в лицо Шерон слово «да», она понимала, что тогда разгорится такое пламя, какое можно уже и не погасить.

– Нет, – ответила она, делая над собой заметное усилие. – Я думаю, что ты влюбилась в замечательного человека и решила кое-чем пожертвовать, чтобы быть с ним.

Джой снова откинулась на стуле и глотнула воды. Она чувствовала, что у нее вот-вот хлынут слезы.

Шерон вздохнула.

– Я думала, ты порадуешься за меня, – тихо повторила Джой.

– Я рада, – сказала Шерон.

– Что ж, ты выражаешь свою радость весьма специфическим способом.

– Я только не хочу, чтобы ты потом страдала, – пояснила Шерон.

Джой посмотрела подруге в глаза и покачала головой:

– Нет, ты не хочешь, чтобы страдал он. Ты ясно и четко дала это понять.

Шерон отвела взгляд, но Джой знала, что права. Шерон не может это опровергнуть.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь страдал, – сказала Шерон, защищаясь.