— Молча!

«Конечно, кто же согласится песни петь при употреблении этой отравы?» — подумала, не рискнув сказать подобное вслух.

— Ну, хоть скажите, что это мне даст? — поинтересовалась, еще не решившись до конца отказываться.

— Эти травы помогут тебе расслабиться, — сказал старик. — Сейчас ты слишком зациклена на сыне…

— Но?..

— Цыц! — перебил он меня, снова шикнув. — Я говорю, что вижу! Тебе нужно отстраниться от ненужных мыслей, заглянуть вглубь себя и разобраться, чего ты хочешь, — проговорив это, он направился на выход. — Я оставлю тебя, чтобы ты могла подумать: нужна ли тебе сила или нет. Не переживай, тебя тут никто не побеспокоит.

Проследив за тем, как старик скрылся, прикрыв за собой двери, я вновь перевела взгляд на чашу, невольно скривившись. Пить непонятно что не было желания, а вот обладать силой хотелось. Смотря на чашу, я пыталась понять, как быть. Пока до меня не дошло, что чем больше я сопротивляюсь, тем сильнее прав был Михалыч.

Резко выдохнув, я закрыла глаза и поднесла чашу к губам, пытаясь не думать о том, что именно пью. Но как бы я ни пыталась, больше пары глотков сделать не смогла. Оторвавшись от краев чаши, я тут же начала плеваться, в попытке скорее забыть вкус пойла.

Желая как можно быстрее избавиться от «отравы», я сделала шаг, намереваясь поставить чашу на стол, но почти тут же пошатнулась, теряя равновесие. Чаша выскользнула из моих ослабевших рук, а перед глазами все поплыло. Чтобы не дай бог не упасть и не убиться, я опустилась на пол, покрытый паласом. Стоило только присесть, как сознание окончательно поплыло, и последнее, что я успела подумать, что не нужно было пить эту гадость.

Глава 28

Темнота окутывала меня, подарив привычное спокойствие и уют. Я словно парила в ней, не думая о проблемах и заботах. Здесь и сейчас существовала лишь я.

В какой-то момент вдалеке замерцал небольшой лучик света. Испуганно замерев, я стала настороженно следить за ним, пытаясь понять, что это такое. Но чем больше шло время, тем отчетливей я понимала, что этот свет не навредит мне, и страх сменился любопытством.

Несмело я пошла к нему. По мере приближения он увеличивался, даря привычной темноте яркие краски. Неторопливый шаг сменился бегом. Я бежала к свету, ощущая приятные, не с чем непередаваемые чувства. Еще не видя, что меня ожидает по ту сторону темноты, я уже знала это будет нечто хорошее.

Темнота закончилась очень резко. Просто в какой-то момент я оказалась на поляне под палящим солнцем. Щурясь от его ярких лучей, я стала осматриваться, в надежде понять, где оказалась. Зелень — ее было так много. Аккуратные кустарники, яркие цветы в клумбах и деревья — много больших деревьев. Шелест листьев, пение птиц и тишина… Все выглядело так прекрасно, что я не поверила в реальность этого места.

— Мама! — неожиданно раздалось откуда-то сбоку.

Сердце взволнованно забилось, дыхание сбилось, и от волнения вспотели ладошки. Улыбка появилась на губах от предстоящей встречи, но когда я посмотрела в сторону, откуда послышался крик, никого не увидела. Улыбка растаяла так же быстро, как и появилась, радость сменилась печалью, а боль сковала грудь.

Я думала, что хоть здесь увижу его, смогу обнять и поцеловать, но меня ожидало очередное разочарование. Хотелось понять почему так? Почему, даже будучи не в реальности, я не могу прикоснуться к своему мальчику?!

— Мама! — снова позвал меня сын.

Я была готова броситься туда, откуда звучал его голос, но не успела… Поскольку из-за большого дерева выскочил Максимка. Не замедляя бег, он кинулся ко мне с возмущенным возгласом.

— Мам, ну, куда ты запропастилась?! — подбежав, он взял меня за руку и повел обратно, откуда только что появился.

Максимка что-то щебетал и щебетал, а я смотрела на него и не могла налюбоваться. Он выглядел старше, намного старше, но все такой же милый, озорной малыш. Волосы отросли, стали темнее и еще сильней закручивались в смешные кудряшки. В голове даже успела мелькнуть мысль, что пора его подстричь. Улыбка не сходила с лица сына, как и блеск в глазах. Одетый в шортики и маячку, он уверенно шагал босиком по траве в одном, ему известном направлении.

Не удержавшись, я вытянула свободную руку и погладила его по голове, растрепав кудри.

— Ну, мам… — протянул возмущенно сын. — Давай быстрее, а то все пропустишь! — поторопил он, отпуская мою руку и убегая.

— Максимка! — крикнула, переходя на бег, испугавшись, что могу потерять его из вида.

— Мам, быстрее!

Не знаю, куда так торопился сын, но чувство того, что это очень важно, и не только для него я ощущала с каждой секундой все сильнее.

Через некоторое время мы оказались возле небольшого пруда, и я даже успела испугаться (правда так и не смогла понять чего именно), но когда малыш повернул в противоположную от него сторону, выдохнула с облегчением.

Когда я подумала, что бег никогда не прекратится, сын неожиданно ловко свернул за большим деревом. Сделав тоже самое я тут же врезалась в него, не ожидав, что он там стоит. Схватив малыша за плечи, чтобы он не упал, я с широко распахнутыми глазами, смотрела на представшую передо мной картину.

Возле пушистого и довольно большого куста сидел Макс, а рядом с ним на четвереньках стоял Глеб. Макс что-то пытался ему объяснить, а Глеб в свою очередь, не обращая на него внимания, шептал кусту ласковые, успокаивающие слова.

Увидев все это, я не знала: плакать мне или смеяться. С одной стороны они не грызутся и не ругаются — это хорошо, но с другой…

— О, пришла?! — произнес Макс. — Скажи этому упертому барану, что все нормально и что не стоит пугать Снежу.

— Снежу? — непонимающе переспросила у него.

— Да, она перевоплотилась, — согласно кивнул Глеб. — Максимка сказал, что они играли возле пруда, когда это случилось. Мы хотели посмотреть на нее, все же в первый раз, а она стесняется и не желает показываться, — как-то с обидой проговорил он.

Я стояла и никак не могла понять, о чем идет речь, точнее о ком. Тем временем Глеб снова наклонился к кусту и с нежностью проговорил:

— Снежа, ну, выходи, ты же не будешь там сидеть до самой темноты?

В ответ ему раздался забавный рык.

— Может, все же поможешь? — поинтересовался он, видя, что его уговоры не дают результат.

Еще не зная, в чем именно я должна помочь ему, отпустила