— Мы все должны что-то сделать, Харви. Не только ты: мы все, — вмешался Шенг.

Мальчик продолжал:

— Профессор ван дер Бергер знал меня с детства. Он указал меня как своего преемника, что бы это ни значило. Для индейцев сенека я, как он, — Каменная Звезда. Я не знаю, что это значит. Но знаю, что профессор в это верил. Он хотел, чтобы я прошел этот долгий путь по его странным указаниям до места, о котором мы пока ничего не знаем. Чтобы открыть секрет.

— Самое время сделать это, — сказала Мистраль, поглаживая камень, лежащий на постели. — Хотя это может быть опасно.

— Нам может быть больно, — добавил Шенг.

— А еще эти семена, — сказал Электра.

— Посадить?

Харви покачал головой:

— Не знаю. Но мы скоро поймем, я надеюсь.

— О нет! — воскликнул Гермес в этот момент.

Он сел на постели и указал на девушку появившуюся на пороге. Четверо друзей резко повернулись, испугавшись.

Это была чернокожая девушка, высокая, мускулистая, с решительным выражением лица. Она смотрела на них.

Харви узнал ее первым.

— Не бойся, Гермес! Это Олимпия, мой тренер по боксу.

Олимпия улыбнулась и вошла в комнату. На правой щеке у нее красовался пластырь — туда пришелся удар кулака одной из девушек.

— Извините за вторжение. Я позвонила Миллерам, и они сказали, что я вас найду здесь.

Они представили Олимпию Гермесу и поблагодарили ее за своевременное вмешательство. Она не задавала много вопросов. Легонько ударила Харви в плечо:

— Мы увидимся завтра, о'кей?

Харви улыбнулся ей:

— О'кей.

Когда они вновь остались одни, Шенг закрыл дверь комнаты, а Электра вытащила из пакета карту.

— Прежде чем снова разделиться, — сказал он, — мы должны кое-что сделать…

Он вытащил волчок радуги, который Мистраль забрала из комнаты гостиницы.

Увидев его, Гермес улыбнулся:

— Вот он… наконец-то… — Потом встрепенулся: — А мы не должны вернуть его Владимиру? Его ведь украли у него.

— Мы пытались, — сказал Шенг, глядя на Харви.

— Но он не захотел.

— Так что, — продолжала Мистраль, — мы решили, что он должен быть у тебя.

Электра протянула Гермесу древний волчок с нарисованной на нем радугой.

Гермес, чуть смущенный, взял его и сжал в пальцах.

— А что показывает этот волчок, по-твоему? — спросил Харви.

— Не знаю, — признался инженер. — Чтобы ответить тебе, мне нужно посмотреть книги. Может быть, те, которые остались от библиотеки профессора.

— А что тебе говорит инстинкт?

— Радуга — это мост. Мост соединяет две вещи, которые были далеко. Это проход, приближение, связь. Способ преодолеть что-то, что разделяет, — ответил он, волнуясь.

— Смелее… запускай! — подбодрил Шенг, указав ему на деревянную карту. — Посмотрим, что он покажет.

— Что за карту мы положим на деревянную? — спросила Мистраль.

— Я бы положила что-нибудь… большое. Давайте карту мира, — предложила Электра, раскладывая на карте планисферу изображавшую все континенты.

Гермес кивнул, получше устроился на кровати, потом поставил волчок на карту.

— Я готов, — сказал он.

И запустил его.

Волчок вертелся по морям и континентам, пока не дошел до отдаленного городка в центре Сибири, почти на границе с Китаем. Здесь он, казалось, остановился, вращаясь вокруг своей оси все медленнее и медленнее.

— Сибирь?! — воскликнули ребята, вопросительно посмотрев друг на друга.

Но за секунду до остановки волчок вдруг описал большую дугу, пересекая русские степи, Уральские горы, Западную и Восточную Европу и остановился в…

— Париж! — с восторгом воскликнула Мистраль.

Шенг разочарованно скривился:

— Интересно, а в Шанхае никогда ничего не произойдет?

— Волчок соединил Сибирь и Париж, — заключил Харви.

— Почему?

Никто из них не мог дать ответа.

— Огонь соединил Рим и Нью-Йорк, — продолжал Харви, касаясь зеркала Прометея.

Потом он взял красный камень.

— Возможно, следующей связью станет этот камень?

Прежде чем кто-либо смог ответить, дверь больничной палаты резко распахнулась.

На пороге появилась Линда Мелодия с платиново-белыми волосами.

— Тетя! — воскликнула Электра, увидев ее. — Что ты сделала со своими волосами?

Дама пригладила волосы.

— Правда, красиво? Я решила, что нью-йоркский парикмахер все сделает лучше всех! Но, пожалуйста, не будем говорить обо мне! Добрый день! — сказала она Гермесу. — Вы, должно быть, тот друг из Рима, о котором Электра столько рассказывала?

— Ну да, — улыбнулся Гермес.

— Боже, но что с вами? — спросила тетя Линда, в два прыжка добежав до кровати.

Шенг убрал волчки, но не смог спрятать камень и зеркало.

— Какие красивые сувениры! — воскликнула женщина. — Где вы их взяли?

Даже не дав им времени что-то сказать, она схватила предметы в поисках этикетки.

— Но они такие грязные, — провозгласила она, перекладывая их на тумбочку. — На постель лучше не класть.

Электра попыталась оттолкнуть ее, но безрезультатно.

— Тетя, послушай, мы прощаемся с Гермесом. Скоро…

Линда Мелодия энергично вскинула голову. Она поискала стул, нашла и подтащила к краю кровати. Оттуда она осмотрела всех пятерых, одного за другим.

— Хватит, дети мои! Теперь садитесь поудобнее и расскажите мне все-все-все об этих волчках и об этой деревянной коробке.

— Тетя…

Линда угрожающе подняла палец:

— Иначе, как только я их увижу, я их выброшу.

Ребята обменялись долгими встревоженными взглядами.

— Кто хочет начать? — спросила Линда.

Неподвижный за стеклами своего небоскреба, в непроглядной ночи, мужчина не хотел поддаваться сну. Он ненавидел спать. А больше всего он ненавидел сны.

Он стоял и смотрел в окно.

Мелкий дождь барабанил по стеклу Серые облака на горизонте скрывали самые отдаленные районы Шанхая. Минуты бежали быстро.

Никто не звонил.

Мужчина терпеливо ждал, хотя терпение никогда не было его сильной стороной.

Якоб Малер умер.