– Чуточку. Немного похоже, будто я плыву.

Я крепко вцепилась в твою руку, желая, чтобы в меня перетекла часть твоей силы. Ты не сводил с меня глаз. В них читались вопросы и вызванные ими беспокойные мысли.

– Противоядие уже должно было подействовать, – сказал ты. – Не понимаю, почему этого не случилось.

– Может, нужно время.

– Может быть.

Я ощутила напряжение в твоих пальцах. Ты посмотрел на пакет с жидкостью. Потом быстро встал и отошел к открытой двери. Моим пальцам сразу стало холодно. Я моргнула. Контуры кухонных шкафов расплывались перед глазами. Всё стало размытым. Я плыла в какой-то дымке. Ты вышагивал из угла в угол.

Потом собрал пустые пузырьки, прищурился, читая этикетки.

– Что это?

Ты вздохнул и раздавил пузырек в ладони.

– Могу предположить лишь одно: они не действуют как должны были. Там, где я хранил их… так я и думал, что там слишком тепло.

– И что это значит?

Ты подошел ко мне, споткнувшись по пути о табурет. Положил влажную ладонь на мое плечо и серьезно произнес:

– Это значит, что перед нами стоит выбор.

– Какой?

– Или остаться здесь и выкарабкаться – у меня есть другие, натуральные средства, которые могут помочь тебе, – или…

– Или что?

Ты отер свой лоб ладонью.

– Или вернуться.

– Вернуться – куда? Ты о чем?

Ты прерывисто вздохнул. Заговорил медленно, глядя поверх меня на кухонные шкафы и явно не желая вдумываться в смысл своих слов.

– Есть один рудник недалеко отсюда. Я однажды рассказывал тебе о нем. Там у них амбулатория, они смогут стабилизировать твое состояние. Я мог бы доставить тебя туда прежде, чем ты…

– Но с какой стати? – перебила я. – Я думала, ты не хочешь меня отпускать.

– Не хочу. – Твой голос дрогнул.

Я смотрела, как ты глядишь на меня. Видела в твоих глазах отражение своего лица.

– Ты же говорил – четыре месяца?

Прежде чем ты смог ответить, тебе пришлось побороть в себе эмоции.

– Не мне решать. Я сделаю так, как ты захочешь.

– Ты говорил, до ближайшего города сотни миль?

– Так и есть… до ближайшего города.

– А как же?..

– Я повезу тебя на рудник – там только мужчины и большая яма. Но у них есть амбулатория и маленький аэродром. Там тебе помогут.

– Далеко это?

– Далеко. – Ты улыбнулся мне, улыбка получилась грустной. – Но я знаю короткую дорогу.

Твое лицо вновь исказилось, отразив страдания.

– Ты правда отвезешь меня обратно? – прошептала я. И застонала, почувствовав резкий укол боли где-то в животе.

Ты кивнул и провел ладонью по моей щеке.

– Пойду готовить верблюдицу.

* * *

В ожидании, когда ты вернешься, я приложила ладони к гладкому прохладному столу. Покосилась на пакет с жидкостью, уже пустой, сдувшийся и отцепленный от моей руки. Еще недавно я шагала по песку, горя желанием найти тебя. А теперь глазела в потолок кухни, а внутри по венам расплывался яд. Мне хотелось закрыть глаза. И я почти позволила им закрыться. Было бы так легко взять и провалиться в туман, который угрожал окутать меня. Я сосредоточила внимание на боли в животе, краем уха слушая, как ты разговариваешь снаружи с верблюдицей. Я не знала, как ты увезешь меня отсюда, до сих пор не знала, увезешь ли вообще. Комната начала медленно вращаться, к горлу подступала тошнота. Я повернулась набок и сплюнула. Прижала ладонь к груди. Ощутила, как бьется сердце. Бум, бу-бум, бу-бум. Оно колотилось прямо о ребра, ломая их. Я попыталась дышать помедленнее. Но сначала определить, где именно у меня сердце. Слева или справа? Когда-то мы проходили это в школе. Я ощупала себя, пытаясь определить наверняка, но казалось, что вся моя грудь занята сердцем. И всё тело колотится. Быстрее и быстрее. Как будто я вот-вот взорвусь.

Я посмотрела на шкафы, желая сосредоточиться на чем-нибудь другом… на чем угодно, кроме смерти. Зацепилась взглядом за выдвинутый ящик. Роясь в нем, ты высыпал какие-то бумаги. Я заморгала, чтобы разглядеть их. Там была та самая фотография. Которую я уже видела, с девушкой и ее малышом. Она выглядывала между бумагами.

– Джем?

Твой голос рывком вернул меня в реальность. Ты вошел в дверь с какой-то ношей в руках. Бросил на пол то, что нес, и вокруг меня разнесся грохот. Ты подошел ко мне, понял, на что я смотрю, и поднял снимок. Прежде чем ты сунул его в задний карман шортов, я успела в последний раз мельком увидеть длинные волосы твоей матери и крохотного тебя.

Помедлив, прежде чем задвинуть ящик, ты вытащил оттуда что-то еще.

– Я сделал его, – угрюмо сказал ты, – для тебя.

И ты надел его мне на палец – кольцо, грубо вырезанное из холодного переливчатого материала… целиком из цветного камня. Оно было прекрасно. Сверкало на фоне моей кожи изумрудно-зелеными и кроваво-алыми сполохами, а на свету в нем мерцали золотистые искры. Я не могла наглядеться на него.

– Зачем? – спросила я.

Ты не ответил. Только нежно коснулся кольца, испытующе глядя на меня, словно не решаясь задать важный вопрос. Потом повернул мою кисть, проверил пульс, прижав пальцы к запястью. Твоя кожа была влажной от пота, а мне стало раза в два жарче, чем еще минуту назад.

– А теперь послушай, – сказал ты твердым голосом, уже овладев собой. – У меня есть план.

Я попыталась сосредоточиться, но твое лицо быстро становилось размытым. Ты что-то подобрал с пола. Я заморгала, увидев, что это – длинная железная пила. С ржавыми и острыми с виду зубьями.

– Зачем она тебе? – спросила я и встревожилась за свою перевязанную ногу.

Ты заметил это.

– Не беспокойся, твоя нога будет цела. – Ты кивнул в сторону стола. Уголки твоих губ приподнялись в полуулыбке.

Вынув из железного ящика еще несколько бинтов, ты начал накладывать их поверх прежних. И перевязал мне живот. Потом отступил, глядя на меня так, будто измерял в ширину и длину.

– Что теперь? – спросила я.

– Привяжу тебя к столу, – сказал ты. – А стол привяжу к верблюдице. Потом мы дойдем туда, где ты бросила машину, и заведем ее.

Возражений у меня нашлось слишком много, поэтому я остановила свой выбор на пункте о машине.

– Ты ни за что ее не найдешь.

– Найду.

Мне вспомнилось, как я в последний раз видела машину, глубоко увязшую в песке.

– Ты ее не заведешь, – не унималась я. – Она застряла.

Ты пожал плечами:

– Так я и думал.