– Римка, привет! – завопила я в трубку, после того, как та около двадцати гудков делала вид, что спит. А нечего дрыхнуть, когда на дворе уже пять утра. И когда подруга хочет донести до нее свою благодарность, можно сказать, на крыльях любви. Прямо через океаны.

– Господи Катька! Ты? – сонно прошепелявила Римма.

– Я! Ура! Как же приятно слышать твой недовольный брюзжащий голос! – не могла справиться с эмоциями я.

– Который час? – зевнула Римма.

– Не так это и важно, – отвлекла ее я, – Особенно по сравнению с тем, что я скоро буду улетать в Москву.

– Буду улетать! Кто так говорит? Ты уж совсем забыла русскую речь, – фыркнула Римка. – Слушай, а чего ты не перезвонила тогда? Я ждала.

– Да не до этого стало. Сама знаешь.

– О чем? – удивилась Римма.

– А тебе что, Елена не звонит? – удивилась я

– Нет, – подтвердила Римма.

– А, ну конечно. Это же дорого, – кивнула я. – Слушай, у меня тут полный порядок. Ты не волнуйся. Я либо так, либо с Еленой, все компенсирую.

– Да я и не волнуюсь, – все еще обалдевшим голосом успокоила меня Римма.

– Я просто хотела тебе сказать спасибо за все, – серьезно произнесла я. И даже прослезилась.

– Да за что? – принялась кокетничать Римка. Вот в этом она вся. Как же мне ее не хватало.

– Не придуривайся! – скомандовала я. – За все. Большое, огромное, искреннее человеческое спасибо за то, что ты есть на белом свете.

– Да не за что, – бросила Римма. – Слушай, я еще не проснулась. Это свинство, выражать благодарность в такое время. Приезжай и пообсасываем каждый твой чих.

– Договорились! – потерла ручки я. Все таки, с друзьями не пропадешь нигде. Теперь осталось только понять, до чего интересного там додумается Елена Зотова и, как говорится, определяться с перспективами.

Теплые мысли, как ветер с Родины, заполнили меня до краев. Я была добра, мила, приятна в обхождении. Меня не напрягала ни одна сволочь из обслуживающего персонала. А ведь в моей гостинице, как, я полагаю, в любой гостинице мира, было отчего напрячься. Одни официанты с их гордыми неприступными лицами президентов дружественных республик чего стоили. Но, конечно, уборщицы всегда перекрывали все и вся. Даже в Соединенных Штатах Америки они считали, что люди, которые ходят по земле (прямо этими ужасными грязными ботинками, и где только они берут эту грязь), а не летают по воздуху, который не надо протирать влажной тряпкой согласно условиям контракта, эти люди – просто сатанисты и рассадники зла. По их выходило, что тапки должно одевать еще до того, как пересечешь черту номера. Что пить из стаканов сок – преступление, которое они терпят исключительно благодаря своему ангельскому характеру. Потому что сок – напиток, который обязательно оставит пятна на ковре, столе или телевизионной тумбочке. Правда, капитализм обязывает уборщиц держать свои чувства при себе, но они как-то умудряются транслировать их, не издавая ни звука. Телепатия и телекинез. В их присутствии ты сразу начинаешь ощущать, как грязно и бесполезно текут твои дни.

– Привет, как дела? – привычно влетела ко мне в номер Елена Зотова, когда я только проснулась, отпила из стакана вишневого сока, пролила каплю на бежевый плед и теперь пыталась любой ценой стереть пятно собственными силами. Получить телепатический удар под дых я была не готова.

– I’m fine, – привычно бросила я. Эти вопросы-ответы не имели никакого практического значения, но ритуал надо было соблюдать. Здесь за жалобы и отсутствие улыбки могли бы оштрафовать.

– Читала гороскоп? – неожиданно удивила меня она.

– Нет. А где? – забеспокоилась я. Гороскопы – моя страсть, которая не удовлетворялась уже очень-очень давно. Я теперь, как алкоголик, который узнал, что кончилась кодировка. Любые предсказания, знаки судьбы или пророчества действовали на меня с интенсивностью антидепрессантов.

– Вот, например, – сунула мне под нос глянцевый журнальчик с телепрограммой, типа нашего «Семь дней» Елена. Я схватила и в ажитации нашла строчку «Весы».

– Хорошие новости! – победно предвосхитила мое чтение Елена. Она явно его уже читала и стремилась направить поток моей мозговой активности в нужное ей русло. Гороскоп гласил: черная полоса позади. Хорошие новости откроют вам второе дыхание. Доверяйте сердцу, и оно вас не обманет.

– И что это за новости, – повернулась к своей сороке, с хвостом, увешанным нормативными актами я.

– Вы не радуетесь? Гороскоп только подтвердил то, о чем я говорила. Вам черт ворожит.

– Я ему отступных плачу, – заверила ее я и потребовала немедленно прояснить гороскоп. То есть, про то, что черная полоса осталась в Fall Church, я знала и сама. Все, что не Лайон есть удача и праздник. Но новость, которой я бы обрадовалась, должна содержать дату моего перелета. Елена же выложила передо мной несколько бледных бумажек с какими-то цифрами, печатями и текстами.

– Теперь вы поймете, кто такой Лайон Виллер на самом деле! – торжественно заверила меня она.

– Что я пойму? Я ничего не понимаю? – ковырялась в документах я. И потом, какое мне дело, кто такой Лайон Виллер на самом деле? Хоть бы даже он оказался тайным извращенцем. То же мне сюрприз! – Вот это вроде из банка.

– Именно, – победно сверкнула глазами она.

– И? – потрясла в руках бумажку я. – Что с того? У него что, куча долгов?

– Вы видите цифры? Вот, столбиком. Мы сделали запрос в банк, вы же супруга и при разводе можете требовать раздел имущества.

– Я же вам сказала, что не хочу никакого раздела. Не хватало еще и счет его распиливать, – возмутилась я. Вот алчная стерва! Я же ее предупредила! Мне такого труда стоит держать свою алчность в узде, что с ее я уже не могу совладать.

– Нет, ну вы и дура в самом деле, – всплеснула руками та. Я нахохлилась.

– От такой и слышу.

– У него на счете лежит больше полутора миллионов долларов. Мирно дремлют, прибавляя по двести-триста тысяч в год за счет нерастраченной зарплаты. А вы чуть не умерли, потому что он не желал отвезти вас к врачу. И что, вам до сих пор его жалко? – приперла меня к стенке она.

– Сколько? – только и смогла выдохнуть я.

– Если быть точной, то один миллион пятьсот семьдесят три тысячи долларов и сколько-то там центов. Ну что, поедете домой налегке? В самом деле, зачем наживаться на чужом горе! Пусть лучше наживаются на вас, – ехидничала Елена. Но не она, не она стояла у меня перед глазами. Лайон. Лайон, который подарил мне фальшивое колье с напылением, тогда как мог бы завалить подарками и оставить с собой навсегда. Ради него я оставила родину, маму, друзей и согласилась перелететь полмира, поменять язык, часовой пояс и собственную фамилию. И потерять Полянского, наконец. А он не стал оплачивать мне даже медицинскую страховку. Даже колготки и кабельный канал. Господи, да он считал меня чем-то вроде бытового робота с экономичной системой подзарядки.