– Наш самолет совершил посадку в международном аэропорте Шереметьево. Спасибо, что воспользовались рейсами нашей авиакомпании. Командир и экипаж желают вам удачного вечера, – с хорошо отрепетированным чувством отблагодарила нас, пассажиров, за бурные аплодисменты после приземления самолета стюардесса. Это были последние английские слова, которые я слышала у себя за спиной.

– Такси, кому такси. Заказываем такси недорого, – охватили меня со всех сторон русские слова. Я рассмеялась от счастья. Россия здесь и сейчас, прямо вокруг меня, неужели же это возможно? Кругом снег, середина декабря. Ровно год назад я обнаружила Лайона Виллера на пороге своего дома и поражалась тому, как плохо его англоязычное естество вписывается в московский колорит. А теперь сама стою посреди метели и жмусь от холода. Мало вписываюсь в колорит, потому что год жизни – это, как ни крути, не так уж и мало.

– Такси? – подмигнул мне парень лет тридцати. Худощавый, с тонкими, плотно сжатыми губами, он выглядел хапугой, но у него было русское лицо (в отличие от среднестатистических кавказских таксистов), чистые джинсы и приятный темный Фиат.

– Пожалуй. Только у меня нет ни рубля, – предупредила я его. Он был согласен на доллары, иены, шекели и любую имеющую оборот валюту. За что люблю Русь, что в ней никто не создает друг другу совсем уж лишних проблем.

– С ветерком, – вопросительно кивнул мне парень. Я не стала противоречить. Приехать домой, побыстрее оказаться один на один со своей комнатой, ванной, чайником, кроватью – это ли не мечта? Завтра, прямо с утра можно будет нырять в омут общения с подругами и друзьями. Завтра я подумаю, что бы такое замутить, чтобы угодить всем тем, кто вытащил меня с того света. А сегодня я готова вовсю насладиться покоем и домашним уютом Родины.

– Что за дебил? – вдруг начал орать на каждого встречного мой шофер. Мы вырулили со стоянки аэропорта. Домашний уют Родины сменился на тряску и прыжки между полосами дороги. – Куда прешь? Дороги не разбираешь? Баран! У тебя помеха справа. Вот урод.

– А что такое? – вежливо спросила я. Мои познания обрывались где-то в районе того, что переходить дорогу надо на зеленый свет, а на красный ни-ни. Смысл словосочетания «помеха справа» мне был незнаком.

– Вы, мамаша, сидите спокойно. Каждый должен свою работу… Вот скотина! – отчаянно забибикал кому-то мой водюга. – Я тебе покажу!

– Может, не надо? – спросила я его, но он ответил мне таким взглядом, что я заткнулась и вдавилась в кресло автомобиля. На самолете было спокойнее, ей-богу.

– Что делается с Москвой?! Скоро права купят все совершенно. Любой… может купить их на любом углу. – Буркнул себе под нос последнюю цензурную фразу он. А дальше принялся крыть всех матом. В те редкие минуты, когда он не крыл матом реально проносящиеся за бортом машины, он принимался крыть матом тех, кто когда-то, на его взгляд, совершали дикие… ммм, глупости за рулем, если выражаться цензурно. Тут я, наконец, поверила, что я дома, в России, в Москве. Уши начали вять.

– Тяжелая у вас работа, – поддакивала я, прикидывая, что за это экстремальное удовольствия я должна буду еще и заплатить тридцать долларов. И примерно столько же потрачу на успокоительные лекарства.

– Хорошего мало! – кивнул красный от возмущения действительностью шофер и немного успокоился. Я было подумала, что все более менее улеглось, но на него вдруг напал гораздо более тяжелый клинч. Ему чем-то не глянулся идущий впереди грузовик-бычок.

– Лимита понаехала! – забрюзжал он и принялся выглядывать из-за него вбок. Я сжалась в комок, потому что мы начали подрезать идущие рядом машины. – Ты ж посмотри – тридцать шестой регион, а туда же, в Москву. И что ему тут только надо?

– Может, он транзитом? – попробовала успокоить неврастеника я.

– Куда ты тормозишь, скотина? Кто ж ездит по трассе с такой скоростью? Ты б еще пешком бы ее толкал! – не обратил на меня внимание он. – Ну-ка, я щаз тебя поучу как ездить! Темнота областная!

– Не надо! – пискнула я, когда шофер, не глядя, перестроился в другой ряд. Прямо около моего окна оказалась какая-то синяя иномарка, которая еле успела отскочить (буквально это так и выглядело, она именно отскочила) в крайний левый ряд. – О Господи!

– Не дрейфь! – затянул тягуче водила. – Прорвемся!

– Что вы делаете?! – заорала было я, но мой писк ничего и никак не возымел. Меж тем водителю удалось-таки встроиться прямо перед грузовичком. Он победно тормозил прямо перед его носом, демонстрируя свою мощь. Я как зачарованная смотрела на этот бой быков. Вот они – настоящие мужские игры. Есть на что посмотреть! Грузовик отчаянно сигналил и тоже приходил в неистовство всеми габаритами. Я так и видела, что в нас на полной скорости въедет откуда-то приковылявший селянин, у которого может даже не оказаться путевого листа в Москву.

– Вот блядина! Получил? – ликовал мой таксист. Грузовик бибикал. А дальше никто ничего понять не успел. Демонстрируя водителю грузовика исчерпывающий американский жест неприличного содержания (из одного отнюдь не большого пальца, поднятого вверх), шофер притопил педаль газа в пол. Его глаза ловили поверженного врага в зеркале заднего вида. А на меня через лобовое стекло вдруг начала стремительно наваливаться та самая иномарка, которая увернулась от нас полминуты назад на соседней полосе.

– А-а-а-а! – тоненько завизжала я. Иномарка, видимо, тоже понявшая, что не все так просто и что за ней гонится псих, пыталась уйти от нас и даже прибавила скорость, насколько смогла. Но на этот раз ее это не спасло. От судьбы не уйдешь, сколько не прыгай. Хоть она и летела вперед, но мой таксист оказался проворнее и нагнал-таки ее, сам того не замечая. Через секунду я почувствовала глухой удар. Не самый сильный удар на свете, но и не ерунда. Иномарка удивленно дернулась и, пролетев еще несколько метров, застыла. Мой шофер изумленно посмотрел перед собой.

– А это тут откуда? – наконец изрек из себя он.

– Оно тут ехало, – ошеломленно поделилась я. Родина повернулась ко мне своим обычным местом. Только не подумайте, что лицом. Я сидела с психом в разбитом Фиате посреди русской зимы. С полным багажником американского барахла.

– Оно не могло ехать, – выдал придурок-рулевой после минутного раздумья. – Я не мог его не заметить. Я же смотрел!

– Мне показалось, что вы смотрели назад, – напомнила я, но аудитория прореагировала на мое выступление без одобрения.

– Оно тут стояло, – уперся в свою версию шофер. – Вот сволочь, стоял без сигналов, без аварийки! Да за это надо морду монтировкой бить!

– Не надо, – попыталась бастовать я. «Драку заказывали?», стучало у меня в голове. Нет! «В России драка приходит без вызова. You’re welcome!». Но тут мне на помощь пришел… грузовик. Парень из тридцать шестого региона душевно проникся спектаклем и счел своим долгом остановиться прямо за нами и выразить восхищение талантом актера-исполнителя главной роли.

– Ну что, добился своего, мудила грешный? А? – лихо улыбаясь, осматривал повреждения Фиата пацан из грузовика. Он на всякий случай помахивал монтировкой. Я на всякий случай вышла из машины и тоже стала делать вид, что осматриваю аварию. На самом деле я готовилась при начале мордобоя бежать без оглядки, чтобы только не остаться без головы прямо в первый час пребывания на родной земле.