Она выстрелила туристке в грудь, но легче от этого не стало. Весь автобус ее видит, таращится на нее в страхе, все запомнят ее лицо. Убрать нужно всех. Но не тупо, а чтобы пропали – вместе с автобусом, словно и не было ничего такого… Тоже нехорошо. Туристов обижать нельзя – основное правило ведения бизнеса на Эстреме. Но скоро ожидается прибытие Эскудера, транспорта с кокаином из Колумбии, сделка с парнями из Суринама; а ЦРУ копает под Адольфо, пропади он пропадом, этот надоевший напыщенный мафиозо! Нельзя привлекать внимание к Эстреме, нельзя, чтобы тут копались какие-то левые следователи. Пусть потом, пусть позднее, но только не сейчас. Да, они накосячили, но ошибки нужно исправлять. Помнит она одно отдаленное местечко…

В автобус поднялся Адольфо в черных очках, и она принялась ему что-то втолковывать, не спуская взгляда с замороженной «аудитории». Он хмурился, внимал. Она закончила:

– Прости, моя вина. Их трогать нельзя, но это… единственный выход. Только ты и я, Адольфо. Назад пойдем пешком. Надоест – вызовем машину. Но чтобы никто из твоих парней не знал, где это место. Пойми, так нужно. Понимаю, что не по чину, но… В общем, пусть уезжают, не ждут нас.

Ее приятель схватывал на лету. В противном случае не стал бы тем, кем стал. Он взвесил все «за» и «против», мрачно кивнул, спустился со ступеней и что-то бросил своим людям. Потом вернулся, взял на изготовку автомат и подал знак трясущемуся водителю. Закрылась дверь.

– Прокатимся, господа! – объявила женщина. – Приносим извинения за временные неудобства, но вы должны нас понять. Закрыть шторки! Всем вернуться на свои места! Не кучковаться там, на галерке! – Зашагала по проходу, схватила за волосы визжащую блондинку, потащила, бросила на переднее сиденье. Вскинула автомат, и ее соседка-брюнетка припустила сама, протиснулась к окну…

Ехали минут тридцать. Метис временами поглядывал на часы, что-то бурчал под нос. Дорога плохая, сколько лет ею никто не пользуется. В этой части острова люди не живут. Скалы, пропасти, перевалы, завалы с камнепадами… Она чувствовала, как вновь адреналин кипит в крови. Не жизнь, а самое то. Люди, чего вы такие грустные? На том свете однозначно лучше, чем на этом! Приближался обрыв. Шоферу его не видно (там хороший бугор перед провалом), его замечаешь, лишь когда уже нет возможности остановиться…

– Быстрее! – прорычала она. – Не останавливаться! Дверь открой!

Тот машинально выполнял приказы – не задумывался. Вот это азарт! Она упивалась, смеялась. Перегнулась через водителя и выстрелила в педаль тормоза, оторвав ее. Вперед! Прыгнул Адольфо, имеющий неслабую мышечную массу, прыгнула сама – у нее отличная физическая подготовка, посещает спортзал, терзает тренажеры, как же в наше время без спорта? Оба вывалились из автобуса, покатились по земле, тут же вскочили, побежали к обрыву, чтобы посмотреть. От такого дух захватывает, пропустить невозможно…

Шофер осознал, что он делает. Ахнув, вывалился из-за руля, метнулся в раскрытую дверь; его прошила автоматная очередь, и он покатился в траву. Вопили ошарашенные пассажиры. Автобус на полной скорости преодолел бугор, ставший трамплином, шмякнулся задней частью на край обрыва, начал переваливаться вниз… Мужчина и женщина подбежали к краю, стали смотреть, как он падает. Глухой удар – красиво, черт возьми. Сомкнулись шапки деревьев. Взрыва, к сожалению, не было… а может, и к счастью – если вспыхнет лес, это будет не очень здорово.

И вдруг под ними качнулась земля. Они испуганно посмотрели друг на друга. Могли бы и раньше сообразить – автобус ударил по обрыву всей своей многотонной массой. Побежали трещины, оборвались корни, и двухметровый пласт спрессованной глины, на котором они стояли, стал уходить из-под ног! Бросились назад, но поздно, все уже рушилось, и крики делу не помогали…

– Вот так и вышло, – усмехнулась Екатерина, – совместили, называется, приятное с полезным… Пласт просел, мы особо не пострадали, но наверх пути уже не было, пришлось спускаться по корням вниз. Парик потеряла… ты его не находил? Адольфо еще больше напортачил – прыгнул, да так неловко, что сломал ногу в бедре. Кровища хлестала… Пока он орал и загибался, я заглянула в автобус – живых не увидела. Но у них, естественно, ни бинтов, ни медикаментов. Потащились к старому «зимовью» Фиделя Луперона – это еще до нас с Адольфо тут один парень промышлял… моему взбрело почему-то в голову, что там должны остаться обезболивающие и перевязочные материалы. Он без них действительно помер бы. Телефоны в этой местности не работают, засада полная. Есть проходы, но куда мне с этим калекой? Думала, оставлю Адольфо «у Луперона», а сама выберусь, позвоню. Куда там… В центре настила был люк и примитивный подъемник с лебедкой. Кто же знал, что все настолько прогнило? Провалились к чертовой матери… а дальше ты знаешь. – Женщина закончила и с интересом уставилась ему в глаза.

Остальное можно домыслить. Шеф с «боевой подругой» пропали, люди Сабатеро озадачились. Эти двое не доложили, куда поедут, а на западе Эстремы такое количество глухих природных ловушек… Искали, но не нашли. Надо что-то делать. Еще этот клятый исчезнувший автобус… И ни в коем случае нельзя привлекать внимание общественности к острову Эстрема! Это понимал «правая рука» Санчес, понимали американские партнеры из ЦРУ. Приказ полиции засекретить происшествие и пресекать любые попытки провести расследование. Правда всплывет, но не сейчас – потом… Навели порядок, запугав родных и близких уехавших на экскурсию – не только в Вест-Индии, но и в России; руки, видать, длинные. Пригрозить подельникам из российского посольства, те докладывают боссам, боссы – высокопоставленному прикрытию. Та самая пресловутая международная мафия, которую никто в глаза не видел, но все там повязаны. Дотянулись руки и до Ракитина – Андрей уже не сомневался, что молчание Павла Федоровича накануне отъезда объясняется не тем, что он забыл позвонить. Прислали квалифицированного специалиста, тот сделал работу – и на данном этапе всплыла фамилия Куприна, летящего на Карибы по поручению чиновника… Делается вид, будто ничего не происходит. А если и было, «то нас там не было». Людям объясняется, что «расследование проводится, пропавших ищут, а ваши вопли только нагнетают истерию»… Очень кстати выясняется, что водитель не оформил путевку, экскурсия – «левая», в отчетности не отражена, и вообще, работал не туроператор, а местное агентство, которое через день исчезло с рынка туристических услуг…

– Твоя очередь, – напомнила девушка.

Он смотрел ей в глаза, но работало боковое зрение. Когда же, черт возьми, когда?.. Неужели мы такие сытые?

– А потом что, убьешь?

– Может, раню, – пожала она плечами. – Пусть останется интрига.

– А выбираться как одна будешь?

– Издеваешься? – удивилась она. – Да я эти места облазила года три назад… Была тогда еще приличной девочкой и не допускала безобразий. Альпинизмом увлекалась, легкие наркотики не принимала…

– Труба тебе, Катюха, – сказал Андрей. – Ты тут сидела в норке и ничего не знаешь. Нельзя тебе выходить в свет. Американское правительство надавило на доминиканское, сегодня прилетает спецназ и будет наводить конституционный порядок мечом и… оралом. Серьезно говорю, давно пора. А вчера и позавчера тут такая буча творилась… Санчес собирался власть к рукам прибрать – тебе в его структурах места не было, – но высадился российский десант, и Санчес скоропостижно умер. И человек шестьдесят вместе с ним. Альваро Эскудера прикончил твой покорный слуга, подводной лодке – каюк, яхте «Санта Лючия» – полный каюк, выжившие срочно пакуют чемоданы. Как тебе новость?