«Забавно, — отмечает Старцев, — что после перестройки эти материалы попали в Россию и были приняты за чистую монету». К этому времени в Соединенных Штатах уже пришли к выводу, что это фальшивка…

7 ноября 1917 года первый нарком Советской России по иностранным делам Лев Троцкий предложил всем воюющим державам заключить мир. Военные миссии союзных стран выразили протест: это нарушение договора от 5 сентября 1914 года, когда страны Антанты обязались не заключать сепаратный мир.

Совнарком принял решение: «1 декабря мы приступаем к мирным переговорам. Если союзные народы не пришлют своих представителей, мы будем вести с немцами переговоры одни».

2 (15 по новому стилю) декабря 1917 года советское правительство подписало перемирие с державами Четверного союза (Германия, Австро-Венгрия, Болгария, Турция). Боевые действия приостановились на всех фронтах от Балтийского до Черного моря.

25 января 1918 года в газетах появился «Декрет о введении в Российской республике западноевропейского календаря». Инициаторами были Наркомат просвещения и Наркомат по иностранным делам.

Чичерин представил большую записку в Совнарком:

«Польза, которую принесет замена юлианского календаря принятым почти во всем мире григорианским, с точки зрения международного общения настолько велика и разнообразна и вместе с тем настолько очевидна, что обосновывать ее нет никакой надобности. Достаточно сказать, что григорианский календарь уже при прежнем режиме был принят в военном и коммерческом флоте и употреблялся в различных случаях прежними министерствами иностранных дел, финансов, путей сообщения и внутренних дел… Вопрос о введении в России нового стиля возбуждался не раз и был довольно близок к разрешению еще в 1830 году…

Основным препятствием было опасение, что введение григорианского счисления будет истолковано как уступка православия католичеству… При твердом намерении Советской власти не вмешиваться в дела самоуправляющейся церкви вопрос рассматривается исключительно с точки зрения светской, при полном представлении церкви решить вопрос об одном или двух стилях как она для себя признает желательным…».

С февраля Россия перешла на новый стиль летоисчисления. После 31 января 1918 года старого стиля сразу наступило 14 февраля нового стиля.

Теперь должны были начаться собственно мирные переговоры. Троцкий вновь предложил союзным державам принять в них участие, а в случае отказа ясно и четко заявить, почему народы Европы должны продолжать проливать кровь на четвертом году войны.

Союзные державы не ответили. Советская Россия вступила в переговоры. Они проходили в Брест-Литовске, здесь располагалась Ставка командующего германским восточным фронтом. Когда советская делегация приехала в Брест — города практически не было. Он был сожжен войной, и населения почти не осталось. Основное население Бреста составляли евреи, а их в начале войны командование русской армии выселило из прифронтовой зоны, считая его «ненадежным». Это был опустевший и сгоревший город.

Для Советской России переговоры в Бресте — первый дипломатический опыт. Это, собственно говоря, была народная дипломатия. Делегацию (двадцать восемь человек) составили из видных большевиков и левых эсеров, среди которых выделялась Анастасия Биценко, террористка, убившая царского военного министра. В делегацию включили по одному представителю от рабочих, крестьян и военных. Кроме того, в ней состояли два полковника генерального штаба. Австрийские и немецкие офицеры с удивлением взирали на эту пеструю компанию…

«Во время первого обеда, — вспоминал начальник штаба германского Восточного фронта генерал Гофман, — напротив меня сидел рабочий, которого явно смущало обилие столового серебра. Он брал то один, то другой прибор, но вилку использовал для ковыряния в зубах. Рядом с принцем Гогенлоэ сидела госпожа Биценко, рядом с ней — крестьянин с длинными волосами и бородой. На вопрос вестового, какого вина ему налить — белого или красного, попросил того, что крепче».

Переговоры начались 9 (22) декабря. Со стороны Германии и Австро-Венгрии переговоры формально вели дипломаты. Фактически позиции определяли военные. Скажем, министр иностранных дел Австро-Венгрии Оттокар фон Чернин заявил, что основные положения русской декларации могут быть взяты за основу.

— Дух революции восторжествовал над материей империализма, — заявил на заседании ВЦИК Советов нарком юстиции левый эсер Исаак Захарович Штейнберг. — Невооруженная революция пошла в стан врагов и говорила с ними не только как с равными, но и как с подвластными… Империализм получил роковой удар!

Австрийские и немецкие дипломаты согласились на мир без аннексий и контрибуций. На следующий же день их поправил первый генерал-квартирмейстер генерал пехоты Эрих фон Людендорф, который вместе с генерал-фельдмаршалом Паулем фон Гинденбургом руководил военными действиями Германии:

«Я должен выразить свой решительный протест против того, что мы отказались от насильственного присоединения территорий и репараций… До сих пор исправления границ входили в постоянную практику. Я дам своему представителю указание отстаивать эту точку зрения… Я еще раз подчеркиваю, что наше военное положение не требует поспешного заключения мира с Россией. Не мы, а Россия нуждается в мире. Из переговоров создается впечатление, что не мы, а Россия является диктующей стороной. Это никак не соответствует военному положению».

Немецкая делегация пошла на попятный.

14 и 15 (27 и 28) декабря немцы предложили свой проект мирного договора. Советская делегация сообщила, что должна информировать Совнарком.

«Русские в отчаянии, собираются уезжать, — пометил в дневнике Чернин. — Они думали, что немцы просто откажутся от оккупированных областей и предоставят их русским».

Принято считать, что переговорами с немцами занимались исключительно дилетанты. В реальности в Петрограде собрали штабных офицеров, разведчиков, представителей всех фронтов и даже моряков с Балтики и Черноморского флота и отправили в Брест. Это Ленин распорядился командировать профессиональных военных — для работы над текстом будущего мирного договора.

Немцы предъявили свои условия: линия фронта становится временной границей между Германией и Россией, большая часть Латвии, Литвы, Польши и Белоруссии остается под контролем Германии… Троцкий не соглашался отдать Германии немалую часть России. Но наркомат по военным делам доложил Совнаркому, что армия утратила боеспособность и придется принять любые условия немцев.

У власти находились две партии — большевики и левые эсеры. На совместном заседании центральные комитеты большевиков и левых эсеров предложение готовиться к революционной войне отвергли. «Похабный мир» — это выражение прозвучало на заседании ЦК большевиков из уст Моисея Урицкого.

— Моя рука не поднимется подписать похабный мир, — сказал председатель Петроградской ЧК.

Проголосовали за идею Ленина всячески затягивать подписание мира. Для затягивания переговоров, сказал Ленин, нужен затягиватель, и в Брест прибыл новый руководитель советский мирной делегации — нарком по иностранным делам Лев Давидович Троцкий. 9 января 1918 года переговоры возобновились.