– Я знаю, что думает мама. Она считает, что исполнение супружеского долга ничего, кроме отвращения, у женщины вызвать не может. По ее мнению, женщина в браке вынуждена терпеть ласки мужа.

Взяв кий, Уоррик снова склонился над столом, целясь в шар.

– Не все женщины так считают, – заметил он. – И не у всех близость с мужчинами вызывает отвращение.

– Но ты так и не описал мне своих чувств во время занятия любовью. Скажи, с чем их можно сравнить?

– С чем сравнить? Пожалуй, с едой. Представь себе, что ты страшно хочешь есть и тебе не терпится утолить свой голод. Или… – он лукаво улыбнулся, – ты предвкушаешь роскошный пир и ждешь, когда перед тобой выставят лакомства. Самое главное здесь те чувства, которые ты испытываешь к человеку, с которым занимаешься любовью.

– Ты хочешь сказать, что главное – это любовь?

Уоррик пожал плечами:

– Любовь или страсть, не знаю… Говорят, что любовь и страсть – разные вещи, но я не вижу разницы.

Обойдя стол, он подошел к сестре и посмотрел ей в глаза.

– Я знаю, что тебя тревожит, – продолжал Уоррик. – Ты поняла, что не испытываешь к Харрисону ни любви, ни страсти, не так ли?

Джесси кивнула и потупила взор. Уоррик погладил сестру по щеке.

– Что ты теперь собираешься делать? – тихо спросил он. От него пахло бренди и сигарами.

– Я не знаю.

Он поднял ее опущенную голову за подбородок.

– Я приму участие в пикнике, который ты устраиваешь.

Джесси улыбнулась.

На следующий день Лукас явился на лужайку сада с молотком и топором, чтобы снести установленные здесь навесы для гостей. Солнце сильно припекало. Он уже начал работу, когда к нему тихо подошла Джесси.

Лукас поднял глаза и увидел ее в темно-синем платье с белым воротником, пышными рукавами, собранными на запястьях и украшенными отделкой в виде белой полоски.

– Зачем вы подошли так близко, мисс Корбетт, – грубоватым тоном произнес он, – вы можете получить травму.

Но Джесси и не подумала уходить. Лукас окинул Джесси внимательным взглядом с ног, обутых в темно-синие ботинки, до головы, на которой красовалась изящная соломенная шляпка. Наряд очень шел Джесси.

– Я хочу прогуляться верхом, – заявила она.

– Но ваше платье не годится для такой прогулки, – возразил Лукас.

– Мне недолго переодеться.

Лукас отвернулся и снова принялся за работу.

– Я занят, – проговорил он, не глядя на девушку.

Она обошла вокруг опорного столба, который он сносил, и остановилась напротив Лукаса. На него пахнуло ароматом лаванды. Темно-синяя накрахмаленная юбка Джесси шелестела при каждом ее движении, покачиваясь вокруг бедер.

– Я уже сказала Уоррику, чтобы он поручил эту работу кому-нибудь другому, – довела она до его сведения.

Лукас, выпрямившись, посмотрел на нее.

– И куда вы собрались ехать?

Она кокетливо наклонила голову, и поля шляпки отбросили на ее лицо густую тень. У Лукаса перехватило дыхание.

– Я хочу вам кое-что показать, – прозвучал игривым тоном ее ответ.

– Значит, вы не желаете следовать моему совету и держаться от меня подальше, – холодно заметил Лукас.

– Сначала я действительно хотела принять ваш мудрый совет во внимание, но потом передумала.

Мягкий овал ее лица, пухлые губы, вздымающаяся грудь сводили Лукаса с ума.

– Вы шутите с огнем, – пробормотал он. – И можете пожалеть о своем решении.

На губах Джесси появилась пленительная улыбка. Сердце Лукаса учащенно забилось.

– Да, я знаю.

Чайки кружились над морем, и их пронзительные крики смешивались с грохотом разбивавшихся о камни волн. Солнце ярко светило, слепя глаза. Пенистый прибой рокотал внизу под утесом, в трехстах футах от всадников.

Лукас остановил коня на краю поросшего травой утеса и, прищурившись от сильно бившего в глаза солнца, взглянул на небольшую бухту, раскинувшуюся внизу под обрывом. Искрящиеся волны лениво накатывали на песок.

Джесмонд Корбетт остановилась на своей вороной кобыле за спиной Лукаса.

– Красиво, правда? – спросила она, глядя на простиравшиеся перед ними морские просторы.

Одной рукой она придерживала свой цилиндр, который носила вместе с амазонкой. От мужского он отличался тем, что имел сзади вуаль, развевавшуюся на ветру за спиной всадницы. Ее новое платье для верховой езды, сшитое из черной шерсти, с широкими манжетами и двумя рядами медных пуговиц, походило на военный мундир. Из-под воротничка наружу выбивалось жабо кремового цвета.

– Мы приехали сюда, чтобы любоваться красотами природы? – грубоватым тоном спросил Лукас и, спрыгнув на землю, поспешно подошел к Джесси, чтобы помочь ей спешиться.

Джесси покачала головой, все еще придерживая шляпу. На вершине утеса дул порывистый ветер. Яркое солнце освещало прекрасные черты ее лица. У Лукаса перехватило дыхание. Джесси сегодня удивительно хороша.

– Нет, мы еще не достигли цели нашего путешествия, – промолвила она. – То, что я хотела вам показать, находится у основания утеса.

– Значит, нам предстоит еще спускаться вниз по крутому откосу?

Он протянул к ней руки, и Джесси оперлась о его плечи. Лукас подхватил ее за талию, и девушка легко соскользнула вниз.

– Надеюсь, вы сумеете спуститься с утеса, мистер Галлахер? Или вы боитесь высоты?

В объятиях Лукаса она чувствовала себя счастливой. Лукас же понял, какой опасный момент он переживает. Ощущая в своих руках ее теплое женственное тело, манившее и сулившее наслаждение, трудно не наделать глупостей. Но он сумел преодолеть искушение.

– Вы ищете неприятностей на свою голову, – проворчал он.

– Возможно, вы правы.

Лукаса пьянил нежный аромат, исходивший от ее кожи. Ветер пригибал траву на утесе и доносил запахи моря и сырого песка. Потемневшие глаза Джесси горели страстью. Но Лукас не мог позволить себе поцеловать ее – в любой момент их могли увидеть с дороги.

Он выпустил ее из объятий и отступил на шаг. У него свело все тело судорогой от неутоленного желания. Дыхание стало хриплым и прерывистым. То, к чему стремилась Джесси, – полное безумие. И оно могло привести их к гибели. Но страсть сильнее воли. Лукас понимал, что рано или поздно она завладеет им. Его желание, такое неистовое, неудержимое как ветер и безграничное как море, грозило перейти все запретные границы.

Они стали спускаться по узкой крутой тропе, ведущей к беспорядочному нагромождению скал и больших валунов, среди которых располагался небольшой участок берега, усыпанный галькой. Рокот волн здесь звучал более мощно. Уперев руки в бока и широко расставив ноги, Лукас взглянул вверх, на утес, с которого они только что спустились. Место, куда его привела Джесси, производило странное впечатление. Казалось, оно излучало энергию, но мрачные скалы и гул моря угнетающе воздействовали на человека, заставляя его почувствовать свою ничтожность перед лицом стихии.