Вначале я не понял о чем это он. Но потом догадался.

– Думаю, что нет.

– И я тоже, – успокоила его дочь. – Поправь парик.

Беатриса радостно попер к зеркалу.

– Надо что-то придумать, – сказала Жанна.

– Бесполезно. Не станем же мы ее похищать?

– А почему бы и нет? – обрадовалась девушка.

– Да ты что?

Она схватила меня за рукав и потащила в зал.

– Мы ее выкрадем! – пообещала она опешевшему Индиане.

Мне показалось, что я ослышался, но тоже самое она повторила Беатрисе, который поправил прическу и подвел губы.

Папаша воспринял это известие настороженно. А Джонс чуть не прослезился от счастья.

– А как? – спросил Беатриса.

– У него есть план, – она показала на Джонса. – Он не смог его осуществить, потому что был один. А теперь нас много.

– Умирать страшно одному, скопом – ерунда, – подтвердил киношник.

– У тебя ведь был план? – в надежде спросила она.

– Я готовил его давно.

– Но ты ведь сможешь вспомнить?

– Мухтар постарается.

– Ну, вот, – обрадовалась девушка. – Все будет в порядке.

Мы с Беатрисой переглянулись. В глазах художника я не прочел полного неприятия этой идеи. Он в принципе был согласен, если будет нормальная программа.

Дурдом какой-то.

– Делайте, что хотите, но только без меня, – высказал я свое мнение.

– Почему? – поинтересовалась Жанна.

– Я что, похож на дебила?

– А мы, значит, похожи?

– Если ввяжетесь в эту затею.

Жанна нахмурилась.

– Назови мне хоть одну причину, по которой этого нельзя делать, – неожиданно встрял Индиана.

– Я не ворую.

– Папино правило? – спросила Жанна.

– Хотя бы.

– А что такое воровство? – спросил Беатриса.

– Когда берешь чужие вещи. Тем более в сговоре и еще, небось, со взломом.

– А кто тут собирается брать чужое?

– Вот именно, – опять встрял Джонс, – это моя Мэрилин.

– Жанна, ты его совсем не знаешь, – это был временный аргумент, так как с воровством не совсем получалось. Мне нужно было время, чтобы подумать. – Может быть, он вообще к ней никакого отношения не имеет, а мы подпишемся на самую настоящую кражу. Может он аферист и вор.

– А зачем тогда он сдал твой портфель с деньгами в стол находок? – Жанна повысила голос и раскипятилась, как подросток. – А???!

Это, конечно, был довод. Вор бы ноутбук и тысячу баксов не сдал. Тут я растерялся. Логику я признавал, и по ее законам мы все дружно должны были рвануть на дело ради этого припадочного. Вот именно, ради…

– Тогда, – высказал я, как мне казалось убийственный аргумент, – объясни мне хоть одну причину, ради чего мы это должны сделать?!

– Ты же сам говорил, – охотно начала Жанна, – что пока не отдашь папку будут продолжаться неприятности.

– Я ее отдал.

– Ты отдал ее не тому человеку.

– Я отдал ее тем людям, у которых взял.

– Это несправедливо, – ответил вместо Жанны Беатриса.

– Справедливости можно достичь и другими способами. Давайте скинемся и вернем ему его деньги. Еще кого-нибудь подключим, кто поведется от его басен!

– Мне деньги не нужны, – сказал Индиана.

– Тогда давайте, заплатим Захарову, чтобы он вернул бумажку.

– А ты в курсе, сколько он попросит? – вспылил Индиана.

– Сколько?

Джонс вначале несколько раз открыл рот, не издав ни звука, потом, наконец, выдал:

– Столько, сколько язык сможет выговорить!

Это аргумент!

– Ты что не понимаешь, ради чего он все это делает?! – удивилась Жанна.

– Ну, объясни.

– Ради любви!!!

– Ха-ха-ха!!! – картинно рассмеялся я. – К кому?

– К Мэрилин, – пояснил Джонс на полном серьезе.

– Да она умерла дано! Понимаете! А если бы дожила до наших дней, ей было бы за семьдесят! Вряд ли он был бы в нее влюблен.

– Она – идеал. Она все равно умерла бы молодой, – заверил Индиана тоном, не терпящим возражений.

– Ты просто трусишь, – заявила подруга.

Тут я задумался. Мне потребовалось немного времени, чтобы понять, права ли она. Немного покопавшись в области сердца, я пришел к выводу, что мне не страшно. Точно, не страшно. Я даже удивился. Сказывается скитание по тюрьмам.

– Я не трушу, – в полной уверенности сказал я.

– Врет, – не поверил Джонс.

– Он никогда не врет, – вступился за меня Беатриса.

– Ложь противоречит третьему правилу его отца, – пояснила Жанна.

– Четвертому, – поправил я ее.

– Андрея надо убедить, – догадался Индиана.

– О какой любви вы говорите?! – начал я наступление. – О любви к картинке? О страсти к фотографии? Это же всего лишь клочок бумаги! Переработанная древесина и типографская краска!

– Много ты понимаешь! – вскричала Жанна.

– А что тут понимать? Мы не должны рисковать ради прихоти фетишиста.

– Значит, говоришь, клочок бумаги?! – на глазах у Жанны выступили слезы.

– Да, всего лишь клочок бумаги!

Жанна встала, ушла в коридор и вернулась со своей сумочкой. Порылась в ней, достала кошелек и извлекла из отделения, в котором богатые люди хранят кредитные карточки, маленький снимок.

– А это ты видел? – захлебываясь слезами, спросила она.

С маленькой черно-белой фотографии три на четыре на меня смотрела бледная невзрачная молодая женщина. Беатриса встал и подошел ко мне за спину.

– И что?! – не понял я.

– Это Лада, – сказал Беатриса

– Это моя мать, – Жанна всхлипнула.

Я не ожидал этого. Тут у меня пыл немного поубавился. Я присмотрелся к снимку. Ничего особенного. Наверное, дочь в папу.

– Ну, ты сравнила! Мать и какая-то Мэрилин! – тем не мене попытался спорить я.

– Ну и что? – возразила Жанна. – Я ее, между прочим, вообще не помню. У меня даже поводов меньше ее любить, чем у него.

– Ну, не скажи. Кровь и все такое.

– Она меня бросила.

Прежде чем ответить мне пришлось хорошенько подумать.

– Разница в том, что ты можешь при желании ее найти. Послать запрос, поехать за границу и отыскать. Я думаю, что она уже давно раскаялась и плачет о тебе. Она материальна!