Дети заснули.

Время от времени Ди смотрела по сторонам, но не видела никаких признаков жизни.

Каждые пару минут мимо пролетали столбики, обозначавшие мили.

Открытые пространства и прямая лента шоссе давали чувство безопасности, потому что сидящая за рулем женщина могла заранее увидеть любые препятствия. Не было никаких неожиданных поворотов или блокпостов. Однако так продолжалось недолго.

Незадолго до полуночи Ди свернула на 89-е шоссе, проехала по нему двадцать миль и оказалась в призрачном городке, где со всех сторон на нее смотрели сгоревшие дома. Усталость заставила ее свернуть на обочину у водохранилища.

Ди заглушила двигатель, оставив детей спать – Коул свернулся на переднем сиденье, а Наоми – на заднем, – открыла багажник и вытащила оттуда спальный мешок Эда и дорожную карту, оставив крышку открытой, чтобы проветрить кабину. Затем подошла к воде, развернула спальный мешок и положила его на землю возле мусора, оставшегося от прежнего лагеря: в траве валялись обертки от шоколадок и картофельных чипсов.

Сбросив туфли, Ди забралась в мешок, застегнула молнию и принялась изучать карту. По шоссе до канадской границы было двести семьдесят миль. На пути попадался лишь один крупный город – Грейт-Фолс, но его можно было объехать и при этом даже сэкономить время.

Ди сложила карту и огляделась по сторонам: на открытом высушенном пространстве не было ни деревца – только нескончаемые пустоши, заросшие полынью. На севере женщина разглядела горную гряду, на самых высоких пиках которой лежали снежные шапки, сиявшие в свете звезд и луны.

Вокруг царили тишина и безветрие, а в застывшей воде отражались звезды.

Ди устроилась поудобнее в спальном мешке, произнесла имя мужа, и по ее щекам потекли слезы. Они прожили без него пять дней. Женщина лежала и пыталась понять, жив ли Джек. Логика подсказывала, что он мертв – какие еще могли быть варианты? Она чувствовала себя ужасно одинокой. Однако у нее все-таки не возникло уверенности, что Джека больше нет – чего бы ни стоила такая надежда. Ди ощущала его далекое присутствие; ей казалось, что муж все еще жив где-то под тем же самым ночным небом.

В полуприцепе воняло экскрементами, по́том и кровью. И еще чем-то отвратительным. Джек прислонился спиной к металлической стенке – левая рука у него так сильно болела, что ему очень хотелось снова потерять сознание. Теперь, когда задняя дверца была закрыта, внутри стало совершенно темно, но когда трейлер начал раскачиваться, Колклу почувствовал, что его плечи задевают других людей, между которыми он сидел. Шум сбивал с толку – далекий рев двенадцатицилиндрового дизельного двигателя автопоезда, более близкое громыхание шин по неровному асфальту, детские крики, женский плач, с полдюжины голосов, о чем-то переговаривающихся шепотом…

– Спрашиваю у парня, которого только что посадили сюда, – сказал мужчина, сидевший у противоположной стены трейлера. – Где мы находимся?

– На горном перевале в Вайоминге. Неподалеку от Джексона, – ответил Джек. – А вы знаете, куда нас везут?

– Никто ничего не знает.

– Как вы сюда попали?

– Меня схватили два дня назад возле Денвера.

– Здесь кто-то умер?

– Да, поэтому так пахнет. Они впереди.

Когда машина преодолела перевал, давление на уши Джека уменьшилось. Из того, что осталось от его безымянного пальца, на брюки капала кровь, так что он спрятал руку под куртку и попытался обернуть футболку вокруг открытой раны. Накатившая волна боли была такой сильной, что его едва не вырвало, когда он прикоснулся к зазубренной фаланге безымянного пальца.

Ребенок плакал уже минут тридцать.

– Кто-нибудь держит этого малыша? – спросил наконец Джек.

– Сожалею, – ответил ему женский голос. – Я пытаюсь ее успокоить…

– Нет, я не жалуюсь, просто… здесь ничего не видно, и я хотел убедиться, что ее кто-то держит на руках, – пояснил Джек.

– Да, держу…

Внутрь трейлера совсем не проникал свет, и поначалу складывалось впечатление, что они едут по извилистой дороге, однако постепенно крутых поворотов стало меньше.

Кто-то вложил в руку Джека пластиковую бутылку с водой.

– Один глоток, – послышался из темноты голос еще одного из пленников.

Джек без колебаний поднес бутылку ко рту, сделал глоток и передал ее дальше.

– Спасибо, – услышал он голос пожилой женщины.

С каждым мгновением Колклу уезжал все дальше от своей семьи. Его мучили мысли о том, что жена с детьми остались одни, без пищи и воды, напуганные не меньше, чем он, и ему безумно хотелось оказаться рядом с ними или умереть прямо сейчас. Он пытался об этом не думать, но перед глазами у него маячили Ди и дети внутри трубы. Они уже наверняка начали о нем беспокоиться. Пройдет еще некоторое время, и родные станут искать его на строительной площадке, звать его, сначала спокойно, но чем дальше, тем более испуганно и громко, и его имя будет эхом разноситься по лесу. Колклу слышал эти крики почти как наяву, и это разрывало ему сердце.

Джек не сказал им, куда направляется. Он ведь и сам этого не знал. Может быть, они поднимутся на перевал, но там никого не окажется, и к этому моменту Ди впадет в отчаяние. Наоми, а за ней и Коул заплачут, если поймут, что произошло. Подумают ли они, что он их бросил? Или решат, что просто забрел в лес, где его ранили или убили? Как долго они смогут продолжать поиски и что с ними станет, когда они сдадутся?

Джек открыл глаза. Дизельный двигатель перестал работать, а ребенок больше не плакал. Голова Колклу покоилась на плече пожилой женщины, сидевшей справа, и он почувствовал, как ее рука скользнула по его лицу.

– И это пройдет, – прошептала женщина. – И это пройдет.

Джек поднял голову:

– Извините, я не…

– Все в порядке, я не против. Вы плакали во сне.

Мужчина вытер глаза.

Дверца распахнулась, и полуприцеп заполнился светом заходящего солнца вместе с порывом обжигающе холодного воздуха. На пандусе стояли два солдата с автоматическим оружием в руках.

– Всем встать, – сказал один из них.

Пленники начали подниматься, и Джек тоже поспешил выполнить приказ.

Вслед за остальными он спустился по металлическому пандусу на траву. У него кружилась голова, и его слегка пошатывало.

Стоявший внизу солдат показал в сторону открытого поля.

– Ты голоден? – спросил он Джека.

– Да, – не стал отрицать тот.

– Еда там.

– Почему нас…

Солдат ткнул дулом автомата в грудь Джека.

– Пошел.

Колклу повернулся и побрел вместе с остальными пленниками через поле. К ним присоединялись другие люди, выходившие из четырех других трейлеров – по подсчетам Джека, всего их было около двух сотен, и все они выглядели истощенными и грязными, Колклу поискал пожилую женщину, чье плечо он использовал в качестве подушки, но не нашел никого, кто, по его представлениям, походил бы на нее.