– Он чудесный, правда? И на коже ощущается тоже замечательно.

– Еще бы. – Бэбс закашлялась в облаке распыленной полироли и мрачно уставилась на баллончик с жидкостью. – А эта штука просто ужасна! Похоже, менеджмент начал закупать моющие средства в магазинах «Все за фунт», – сказала она, показывая Анне полироль. – «Мистер Шайни Полиш»? Никогда о таком не слышала. И не только о нем. Пакеты для мусора рвутся от одного чиха. А средство для пола настолько слабое, что у меня уходит полбутылки на одно ведро. – Она громко и осуждающе поцокала языком. – Урезание финансирования, вот что это такое. Ты уж последуй моему совету, цветочек: найди того парня, который может себе позволить дарить такие шарфы, и выходи за него. Лучше быть замужем, когда стоишь в очереди на сокращение.

Анна коснулась паутинно-мягкого шелка на шее и попыталась убедить себя, что Бэбс неправа. Часто в бизнесе приходится сокращать траты, заверяла она себя, и лучше уж за счет моющих средств и бумаги для принтеров, чем за счет персонала.

И все же это тревожило ее. Анне снова вспомнилось, что сказал Тед после того, как она помогла Джульетте сменить кабинет. Он узнал об этом, несмотря на все попытки Анны сохранить тайну редактора.

– Я говорил тебе, что эта контора идет ко дну. Если уж Драконша Эванс не сохранила свое логово, то нам остается только одно: плохие новости.

Анна ему возражала:

– Ничего подобного это не значит, Тед. Люди постоянно меняют кабинеты.

– Для отвода глаз! Чтоб мы подумали, будто бизнес идет, как обычно, а потом – шарах! – и четыреста работников оказываются на улице!

Пока Бэбс протирала пыль в разных местах атриума, Анна касалась успокаивающе прохладного шарфа. Что, если ее должность в опасности? И каким может быть худший исход? Слова Джульетты, сказанные в опустевшем кабинете, снова всплыли в ее памяти: «Продолжай рисковать, мисс Браун. Твоя жизнь от этого только выиграет».

Что, если потеря должности в газете позволит Анне рискнуть? Она задумалась о том, что еще, кроме работы на ресепшене, она может делать. Ей нравилось общаться с людьми, у нее получалось решать чужие проблемы. Она с удовольствием организовывала своих друзей для помощи Изадоре в прошлом году и сама удивилась, как приятно было составлять бизнес-планы для Рори и Гэри, дантиста. Возможно, она сможет освежить в памяти то, чему научилась в колледже, и даже начать работать с другими предпринимателями, помогать им с воплощением мечты. Анна никогда не задумывалась ни о чем подобном, но сегодня, в тишине и пустоте утреннего атриума, эта идея начала обретать форму.

Бен Мак-Ара рассматривал свои туфли, надеясь, что выволочка скоро закончится.

Он уже двадцать минут терпел ярость Джульетты Эванс и начинал понемногу жалеть, что не послушался своего похмелья и не взял с утра отгул. На затянувшейся вчера вечером встрече с чиновником министерства образования, чей язык, как было известно, развязывался под действием алкоголя, Бену пришлось распить с ним целую бутылку безумно дорогого односолодового виски, что в итоге никак не окупилось. И теперь шум в его голове был едва ли не громче, чем голос разбушевавшейся Драконши.

– Мне не нужны оправдания, Мак-Ара! Мне нужна хорошая работа! Нам необходимо что-то серьезное, то, что сотрет наглые ухмылки «Пост» и «Мейл». В этом году нас слишком часто обходили – и наши читатели об этом знают.

– Я работаю над этим, Джульетта…

– И я не говорю о твоих разоблачениях коррупции в школах.

– Я почти закончил. Мой источник на грани того, чтобы…

«…Не смей попрекать меня задержками, – пригрозил ей про себя Бен. – Я работаю на износ ради этой истории…»

– Насколько я слышала, твой источник уже несколько месяцев на грани того, чтобы разболтать все тому, кто больше заплатит. Кайл Чемберс из «Пост» хвастался этим в частном клубе еще две недели назад.

Джульетта Эванс провела рукой по острой как бритва линии своих коротко подстриженных светлых волос и снова начала мерить шагами кабинет, который ей не подходил. В офисе бывшего помощника Джульетта казалась меньше ростом, но ярость ее усилилась в несколько раз.

– Ты начал забывать, за что я наняла тебя, Мак-Ара. О коррупции может писать кто угодно. Кто угодно может найти вороватого члена парламента, аморального начальника полиции или судью Верховного суда, предпочитающего мальчиков. А мы должны найти историю, которая захватит воображение аудитории и позволит обогнать конкурентов. Я хочу, чтобы ты нашел мне такую историю.

«Да не знаю я других историй», – мысленно возразил Бен, мечтая о дозе кофеина или, возможно, фронтальной лоботомии, о чем угодно, лишь бы избавиться от пульсирующей боли в голове. Кофеин было проще найти, хотя вторая альтернатива выигрывала за счет длительности эффекта. Бен пообещал себе внеочередной визит в кафе «Фрейя и Джорджи», как только Драконша выпустит его из своего временного логова.

А затем он подумал об Анне. О ее улыбке и чувстве юмора, о ее очаровывающем своей уникальностью взгляде на жизнь. А ее глаза? Голубые, как летнее небо, искрящиеся, как солнечные блики на воде. Мысли об Анне отвлекли его внимание от начальницы, бушующей, как ураган. Он влюблялся в Анну – и уже довольно давно это понял, – а теперь, когда они добились нового уровня доверия, он был готов к следующему шагу. Его план по сближению с ней сработал безупречно, хоть пару дней назад в кофейне все чуть не пошло прахом…

Стоп. Вот оно!

Вот способ получить то, чего он хочет, как в профессиональном, так и в личном плане. Вот как он сможет насладиться плодами трудов последних двух месяцев и временно заставить Джульетту отцепиться. Она уже давненько распиналась, требуя статей, которые заинтересовали бы публику, «хороших новостей», сказочек, которые могли бы удержать интерес колеблющейся аудитории, заставить ее чуть дольше читать газету. А идеальный кандидат находился прямо у него перед носом. История выйдет небольшая, но потрясающая. Даже в таком печальном состоянии Бен вынужден был признать, что он гениален.

– Возможно, у меня действительно есть зацепка, – сказал он, прерывая Джульетту Эванс на середине очередного словесного потока. – Но мне нужен месяц.

– Две недели, – отрезала Джульетта. – И чтобы все было готово.

– Вот я ему и говорю: «Да даже если бы Гари Линекер[31] сказал, что ты далай-лама, поганым бойфрендом ты для меня от этого быть не перестанешь»! А потом велела его шоферу отвезти меня домой.

– Но он же мог стать следующим Руни[32], – настаивала Ри, которая любила похвастаться тем, как хорошо разбирается в делах футбольной премьер-лиги, хотя Шенис Уилсон едва ли могла понять ее сравнение.