Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ааа! — завопили мы хором. — Желтые гвозди!
А потом:
— Экскурсия!
— Ленфильм!
— Ты там был? — спросила я обреченно.
— Ага. Я был крестьянином. Кидался картошкой и ругался на англичан.
— А я была негодным переводчиком. Очень, очень расстроила Константина.
Который, кстати, после того дня разговаривал со мной всегда подчеркнуто сухо и лишь по рабочим вопросам. А тут, гляди ж ты, одарил на свадьбу! Подарочным изданием своего бессмертного творения!
Встречая прибывшего из загса регистратора и сзывая гостей к цветочной арке, которая неким волшебным образом возникла вдруг на месте плаката про май месяц, мы смеялись так, что потеряли мой букет, злосчастную книгу, телефон Артема и остатки совести. Когда же наконец мы кое-как вернули на лица серьезное выражение и взялись за руки, из-за туч наконец показалось солнце.
Вмиг утих ветер, а на морскую гладь из разрывов облаков хлынули потоки золотого света. Как будто гигантские столбы, подпирающие небо. В лесу запели птицы, а со стороны песчаных дюн послышался какой-то тихий перезвон… Словно подземный народец выбрался погреться наружу и сидел там, помахивая крошечными хрустальными колокольчиками.
— Слушай… — шепнул Артем, не слушая, что там торжественно вещает официальное лицо. — Я тебя люблю.
— И я тебя, — ответила я и потерлась носом о его щеку.
— Мяу! — заявил откуда-то снизу Сигизмунд. С такой интонацией, как будто именно он устроил нашу встречу, нашу любовь и нашу свадьбу.
И хорошую погоду тоже он, да.