— Я устала, Рома, завтра рано вставать, — увернулась и дошла до своей спальни.

— Ты обещала, Саша, — он загородил рукой дверь, как шлагбаумом, сверкающие зрачки грозились выжечь в ней дыры, — ты обещала больше не уходить из моей спальни.

— Я обманула тебя, Рома, — Сашка нырнула под его рукой и вошла в комнату, — ты что, сразу не догадался?

Попытался было пройти за ней, но она захлопнула дверь перед самым его носом и щелкнула защелкой.

— Саша, открой, ты так просто можешь забить на меня из-за своих детских обид? — голос из-за двери звучал глухо и зло.

— Что ты, Рома, — устало прислонилась к двери и прижалась лбом, — я всего лишь учусь разделять бизнес и личную жизнь, все, как ты советовал.

Он тихонько взвыл, стукнул кулаком по двери и ушел. Саша долго вслушивалась в его удаляющиеся шаги, а потом услышала всплеск воды и подошла к окну. Роман плавал в бассейне, рассекая воду мощными руками, а ей казалось, он вгрызается в очередную преграду, которую снова возвел между ними своей подозрительностью и недоверием.

Яланский заметил, что она следит за ним, и Сашка поспешно отшатнулась от окна. Сбросила халат и легла в кровать, надеясь лишь на то, что усталость поможет ей уснуть, потому как перспектива промаяться от бессонницы в двух шагах от Романа была совсем нестерпимой. С этой мыслью и провалилась в сон.

Яланский решил взять ее измором. Он больше не пытался выяснять отношения или извиняться, он самым наглым образом ее соблазнял, и Сашка прилагала титанические усилия, чтобы не дать понять, как отчаянно балансирует на грани, стараясь не капитулировать самым позорным образом перед этим нахальным и самодовольным мужчиной.

Роман просил ее сделать кофе, а когда она подходила к кофемашине, вставал за спиной и вроде бы просто наблюдал, но так близко, что у нее пальцы дрожали, и горячий кофе расплескивался, потому что такое же горячее и обжигающее, как кофе, дыхание опаляло шею и заставляло сердце лихорадочно биться о ребра.

Он протягивал руки и брал чашку, охватывая ладонями ее пальцы, поглаживая и прижимая, и там, где он ее касался, должны были оставаться настоящие ожоги, потому что Сашке и в самом деле казалось, что ее кожа пылает от этих прикосновений.

Его руки попеременно оказывались у нее то на талии, то на плечах, то на бедрах, а когда он несколько раз обнимал ее при Андрее, то и вовсе скользил рукой по груди, будто невзначай, с насмешливым превосходством глядя сверху вниз, как Сашка пыжится, чтобы вывернуться из его объятий, и в то же время стараясь, чтобы Андрей ничего не заметил.

В обед мужчины повели ее в «Сорренто», точнее, вел Роман, а Андрей ждал их в ресторане, и по дороге Яланский держал руки в карманах, но стоило Андрею подняться им навстречу, как Роман сгреб Сашку в охапку и не отпустил, даже когда принесли заказ. Если бы можно было, он бы ее на колени себе усадил.

Сашка краснела и бледнела, тайком отдирала намертво прилепившиеся к своей пятой точке руки, и при этом усиленно улыбалась Андрею, который снисходительно посматривал на всю их возню и даже не скрывал, что полностью поддерживает Яланского. Когда это они успели стать такими друзьями? Или это извечная мужская солидарность, будь она неладна…

Но как бы там ни было, Роман и Андрей общались довольно приветливо, и намека не допуская на былую размолвку. То, что Андрей сам взялся вести дело Романа, а не перепоручил кому-то из своих сотрудников, говорило тоже в пользу Яланского, впрочем, то, что Роман умеет расположить людей и, если надо, может быть ужасно милым, для Сашки новостью не было. Скорее, новостью для нее стало то, что этому очарованию поддался Логвинов.

Андрей объяснял, каким образом Роман сможет увидеть движение денег со счета «Айрон Стил», открытого в кипрском банке. Сашка была в курсе, они уже несколько раз так отслеживали деньги нанимателей, так что говорил Андрей для Романа, но тот обвивал руками Сашкину талию, сплетя пальцы, и задумчиво терся заросшей щекой о ее висок.

Сашку от его запаха и приятного покалывания щетины совсем разобрало, ей бы сбежать на воздух, чтобы избавиться от наваждения, но уйти она могла разве что вместе с руками Яланского, поэтому приходилось терпеть и изображать примерную влюбленную, оперевшись затылком о внушительное плечо.

— Слушайте, когда все закончится, вам надо укатить на моря, — сказал, посмеиваясь, Андрей, а Сашка стала пунцовой и постаралась пнуть Яланского по ноге, но, конечно, промазала.

— У нас дети,  — ответил Роман, заводя Сашке за ухо выпавшую из хвоста прядь,  — мы не можем уехать.

— Нам оставите, — Андрей придвинул к себе принесенный официантом кофе, — Анюта с удовольствием повозится с малышней. Дашка ее любит, уверен, мальчику она тоже понравится.

— Договорились,  — довольный Яланский откинулся на спинку, утягивая за собой Сашку.

Ее спросить никто даже не подумал, а зачем, когда мужчины уже все решили? Она только вздохнула, а Роман, по-своему трактовав этот вздох, снова приклеился к ее заду. В общем, одно мучение, а не обед, Сашка еле дождалась, пока он закончится.

В офисе поползновения на отдельные части ее тела не только не прекратились, а возросли в геометрической прогрессии, Сашка уже устала отбиваться. Ей повезло, что Яланский укатил на склад по официальной версии осмотреть площади для размещение запасов металлопроката, а на самом деле осторожно выяснить, поставлялись ли раньше бракованные партии.

Роман настоял, чтобы они ездили теперь на одной машине якобы из соображений безопасности, нетрудно догадаться, на чьей. Какие это были соображения и какая им двоим грозила опасность, Сашка не представляла, но Андрей подтвердил, что так будет лучше, и Сашка сдалась. А потом мучилась всю дорогу, не сводя глаз с крепких мужских рук с выступающим рисунком вен, что уверенно держали руль, а она вспоминала, как эти руки держали ее и все сильнее вжималась в спинку сиденья. Роман смотрел на дорогу, по его лицу блуждала кривая ухмылка, от которой Сашке хотелось вжаться в сиденье еще сильнее.

Перед детьми Яланский старательно соблюдал приличия, но когда благодарил за ужин, не удержался, выбрал момент, и как только дети отвлеклись, наклонился и поцеловал прямо в вырез её нового домашнего платья. Саша осталась сидеть совершенно обездвиженная нахлынувшей волной, где смешались желание и осознание того, что она намеренно выбрала такое платье, желая спровоцировать Романа.        

Провокация удалась, перед сном Роман поймал ее в коридоре, развернул спиной к стене и завел руки за голову, долго смотрел в глаза, а когда она уже приготовилась, что вот сейчас он начнет ее целовать, сказал: «Красивая! Моя...»  — словно припечатал, опять поцеловал в открытый вырез и… Ушел. К себе в спальню, в Сашкину больше не ломился, а у нее место поцелуя горело, как метка, и она едва сама к нему не вломилась.

Утром встала невыспавшаяся, с красными глазами, а Яланский, напротив, выглядел бодрым и цветущим. Здороваясь, он приподнял ее за подбородок, всмотрелся в лицо и явно остался недоволен увиденным, даже предложил остаться дома, выспаться и приехать в офис позже. Саша лишь молча покачала головой  — дети вряд ли позволят, и тут же пожалела, оказавшись вдвоем с Романом в замкнутом пространстве автомобиля и, не в силах смотреть его на руки, закрыла глаза, а потом оказалось, что она всю дорогу проспала.