— Саломатина, — слабеющим голосом продолжила Сашка.

Нельзя, нельзя себя так выдавать, у Сергея, конечно, уровень не ахти, но он тоже безопасник, вполне в состоянии заподозрить, что ее эта история касается гораздо больше, чем она должна касаться рядовой пассии Яланского. Обычный женский интерес, не более. «Ну же, Сашка, соберись!»

Но как это сделать, если перед глазами все плывет и сливается в размытое пятно, из которого периодически проступают очертания ее самой, свернувшейся клубком под стеллажом с ячейками и Робин Гуда, сходящего с ума от мысли, что его предала любимая девушка? От одной мысли, что она считала себя брошенной, а он все это время ее любил и пытался забыть, хотелось кричать. Сердце словно исполосовали на те самые полоски, о которых говорил Сергей, грудь сдавило, и Сашка шумно задышала.

— Здесь очень душно, — схватилась рукой за шею, Сергей лишь недоуменно приподнял бровь. В помещении исправно работал кондиционер, да и день выдался нежаркий. — Извините, что перебила.

— Да, Саломатина. Только на тот момент она уже была замужем, подцепила какого-то немца и укатила в Германию, а дальше Рома запретил искать. Сказал, Бог с ней, боялся, что если будет знать, где она, не выдержит, сорвется и зашибет ненароком, я и бросил. А его понесло.

— Что значит, понесло? — прошептала, так стараясь не разреветься, что ногтями впилась в ладони.

— То и значит, — Сергей смял очередную салфетку и бросил в пепельницу, — по бабам его понесло, все Эйку свою хотел забыть. Как одержимый сделался. И причем, всем правду говорил, что любить не любит, или так встречайся, или прощай. Я Ирку тогда предупреждал, не лезь, он на этой девке совсем помешался, от таких лучше держаться подальше, но кто меня слушал? Он ее бросил, когда с женой будущей замутил. И тебе мой совет будет, вали от него, — посмотрел перепуганной Сашке в глаза, и взгляд его сделался совсем стальным. — Ты хорошая девочка, Саша, а он одержимый, не нужен он тебе, одумайся, пока не поздно. Вон жена его бросила через два года, как малой родился, так и сбежала. И ты бежать будешь без оглядки, когда он в любовь наиграется и снова своей Эйкой бредить начнет.

— Роман говорил, — голос сорвался, Сашка сглотнула и снова повторила, — Роман говорил, Лутковский потом подтвердил, что это она, та девушка донесла, где вас искать…

— Да, они с Ромкой, как все улеглось, встретились и перетерли по доле Вадика, Рома ее обратно выкупил, но уже себе оставил, он же не благотворительная организация. И да, Лутковский ему так и сказал. А я, если честно, до конца был уверен, что это Вадик.

— Если вы так его презираете, то почему тогда согласились работать на него, неужели только из-за сестры?

— Что тебе сказать… Вадик всегда был гнилой, а Ромка как слепой, ничего видеть не хотел, будто он не друг, а жена любимая. Вадим ему такую дырку в бизнесе проделал, мог ведь упереться, как Роман, но не стал, тому потом пришлось все обратно выкупать, на хер такой друг? А ему все равно и должность, и оклад заоблачный, и кредиты бессрочные и беспроцентные. Я же так за эти годы выше начальника охранки и не поднялся. Не умеет твой Ромка людей ценить, девочка, так что думай, — Сергей встал, отряхнул брюки и вышел из кофейни, а Сашка осталась сидеть, раздавленная и оглушенная.

Ее никто не оговорил и никто не подставлял, Роман сам узнал ее на пленке, но как? То, что слил Романа Вадик, сомнений не было никаких, недаром Лутковский потом подтвердил вину Сашки, точнее Эй. Вадим его попросил, и тот просто снял с Вадика последние подозрения. Но кого Роман мог увидеть на пленке, как узнать? Этой чертовой Саломатиной нет ни в одной соцсети, нигде, Сашка их вдоль и поперек облазила. Хоть иди на поклон к Лутковскому…

Зазвенел телефон, и Сашка дернулась, будто вынырнула из-под толщи воды.

— Маленькая, ты где? Мы освободились, я тебя везде ищу.

— Я здесь, Рома, сейчас приду.

Она поднялась и направилась к выходу, но ноги словно налились бетоном и совсем не слушались. После разговора с Сергеем осталось неприятное, гадкое чувство. Андрей сходу оценил мотивы бывшего начальника безопасности, вот бы ей так научиться разбираться в людях!

«И ты бежать будешь без оглядки, когда он в любовь наиграется», — звенело в ушах, а потом она увидела Романа. Уставший, хмурый, но, углядев Сашку, заметно просветлел. «Ему тогда было двадцать пять, как мне сейчас», — подумалось совсем некстати. Подошла, обняла, крепко прижалась, спрятав лицо на груди и сказала тихо в ворот рубашки:

— Ром, поехали домой...

Она должна рассказать Роману все, сегодня же. Он потерся подбородком об ее макушку.

— Поехали.

***

Неожиданно Роман попросил Сашу сесть за руль, и она поняла, как старательно он прячет, насколько сильно зацепило его предательство тех, кого считал друзьями. Поменялись местами, Роман закинул голову, прикрыв глаза ладонью, а на робкие Сашкины попытки заговорить ответил даже несколько резковато:

— Саша, давай помолчим, пожалуйста…

До дома доехали в полной тишине, но когда навстречу выбежали дети, Яланский немного оттаял и даже разрешил Тельняшке посидеть у себя на коленях после ужина. Пока Саша мыла и укладывала спать детей, Роман ушел вниз в душ и пропал, Сашка сама с удовольствием нырнула под упругие струи, и те старательно выбивали из нее сегодняшний день. А потом встала у зеркала в полный рост и отложила полотенце.

«Мы обязательно закончим начатое…». Саша придирчиво разглядывала свое отражение и представляла, что смотрит глазами Романа. Сильно ли она изменилась? Тогда, семь лет назад, он не особо ее рассматривал, не до того было, они как одержимые занимались любовью, спали и ели целых два дня и три ночи, а потом он ушел.

Сашка повернулась боком и изогнулась. Вот так хорошо, надо запомнить этот ракурс, чтобы при случае сексуально выгнуться перед Яланским. И тут же стало смешно. Не умела она манерничать, значит и не научится, но девушка, которую Саша видела в зеркальном отражении, ей нравилась. После родов она не поправилась, а потом одно время исхудала совсем, мама все время ругалась, мол кожа да кости, и заставляла Сашку есть какими-то великаньими порциями.

Но зато фигура округлилась, она уже не напоминала подростка-переростка. Талия высокая, ноги длинные и довольно стройные. Вспомнила, как Роман любил их гладить, начиная от самых пальцев, и тут же почувствовала, что краснеет. Грудь не как у Уваровой, конечно, и бедра узкие, но зад круглый, упругий, Сашка чуть шею не свернула, пытаясь получше себя рассмотреть. Но, похоже, Яланский никогда не был поклонником пышных форм, а к ее заднице он точно не был равнодушен еще с тех времен, здесь Сашка могла быть спокойна.

Она еще повертелась перед зеркалом, а потом вдруг поняла, что волнуется, как невеста перед первой брачной ночью. «У тебя от этого мужчины дочь взрослая, а у тебя коленки дрожат! Хватит девственницу изображать!» Но внутри все равно холодело и сжималось, как она себя не ругала.