более крупный и сильный человек, чем сам капитан Стеррон, который мог бы зажать ноги жертвы своими ногами и удерживать их какое-то время… Более эффективный способ – заранее пропитать подушку каким-либо анестезирующим веществом – нет, не хлороформом, он действует медленно. Скорее всего, хлористый этил… достаточно вдохнуть два-три раза, и человек теряет сознание.

– А как же запах, сэр? Ведь он должен остаться в помещении. Может ли он выветриться за восемь или десять часов?

Сэр Джеймс покачал головой:

– Пожалуй, может, при наличии сквозняка. Если оставить двери и окна открытыми или использовать электрический вентилятор – тогда, конечно, запах выветрится через час или два.

– Займусь этим вплотную, сэр, – сказал Лотт. – Двери и окна были закрыты.

– В таком случае даже вентилятор не поможет. Но существует и третий вариант. Можно обездвижить человека резким ударом по центру скопления нервов – солнечному сплетению, например, или же сбоку, по шее, по так называемому блуждающему нерву, который ведет к сонной артерии. Но, повторяю, в обоих случаях должен остаться синяк.

– Да, сущая головоломка, сэр, – пробормотал детектив.

Еще какое-то время они обсуждали ситуацию, а потом Лотт заметил, что сэр Джеймс все чаще стал коситься на оставленные на столе гравюры, и поднялся из кресла.

– У вас тут настоящие сокровища, сэр Джеймс, – он поднялся и взял шляпу.

– Интересуетесь изобразительным искусством? Тогда осмотритесь по сторонам, мне всегда было приятно разделить с кем-то радость от созерцания этих произведений.

Лотт медленно обошел комнату и замер перед очаровательным сельским пейзажем, написанным маслом.

– Похоже на Бонингтона[12], сэр, – заметил он.

– Это и есть Бонингтон. А вы настоящий знаток.

Лотт даже покраснел от удовольствия.

– Ну, до знатока мне далеко, сэр, но галереи посещаю, когда выдается свободное время. Однако странно, что на раме вы не указали имя. Обычно люди хотят знать, кто автор картины.

Сэр Джеймс рассмеялся:

– Если бы я сделал это, то кое-кто из моих друзей и знакомых выяснил бы больше, чем положено знать. Я сам собирал коллекцию картин и гравюр, инспектор, отбирал каждую. Смею заверить, тут имеется несколько настоящих шедевров. В то же время назвать меня человеком богатым нельзя. Зарплата инспектора при министерстве внутренних дел далеко не так велика, что бы там ни говорилось в газетах о несправедливом распределении бюджета. Картины я приобрел по весьма умеренной цене – просто смотрел внимательно, старался ничего не упустить и использовать свои знания. Конечно, допускал и ошибки, даже у искусствоведов с мировым именем они случаются. Зато я никогда не выкладывал огромных сумм за приобретение произведений и не считал серьезной потерей, если мое решение оказывалось неверным. Мне довольно часто удавалось отыскать настоящее сокровище, о чем владелец его даже не подозревал, и если он соглашался расстаться с ним за предложенную мною сумму… то и просвещать его на эту тему было незачем. В общем, заплатив умеренную сумму за картину, глупо было бы вешать под ней табличку «Бонингтон» или «Констебл». А если прежний ее владелец вдруг увидел бы подпись? Тогда бы он счел – с моей точки зрения совершенно несправедливо, – что я наглым образом обманул его. А потому я оставляю их в том же виде, в каком и нашел – за исключением чистки и реставрации. И от того, что под картиной нет имени художника, она хуже не становится.

Лекция по этике и моральным принципам коллекционирования не особо заинтересовала Лотта, к тому же он очень проголодался и поспешил откланяться.

Когда инспектор вышел из дома сэра Джеймса, солнце припекало так сильно, что даже такой убежденный сторонник городской жизни, как Лотт, счел, что это, пожалуй, слишком. Он пока не решил, чем заняться в воскресный день, и поначалу подумал о загородной велосипедной прогулке с одним из друзей, но вспомнил о своем неудавшемся эксперименте с ночными гонками по дорогам накануне и отказался от этой идеи. Лотт поехал в Балхем, где отвлек сестру и ее семейство от обычных воскресных ссор, а затем уговорил их отправиться в Ричмонд и устроить пикник у реки. И там впервые в жизни вдруг понял, что возня и крики детей раздражают его меньше обычного. Он даже смотрел на них с теплотой и думал: может, все же есть что-то в этой семейной жизни? Может, и ему самому… Лотт взглянул на свою располневшую сестру, и мысль, как он будет знакомить ее с Роуз, танцовщицей из кордебалета, представит ее как свою жену, показалась ему столь абсурдной, что он засмеялся и вздрогнул одновременно. И день прошел в мирной болтовне с родственниками, прерываемой глупыми мечтаниями да выходками и шалостями ребятишек. Вечер закончился ужином в пригородном доме сестры, причем на довольно веселой ноте.

На следующее утро инспектор посетил агентство «Клингем, Блэнд и Ко». Передал через секретаршу свою визитку, и буквально через пять минут его принял старший партнер фирмы. Мистер Блэнд оказался высоким мужчиной с военной выправкой. Он был светловолосый и с коротко подстриженными усиками. Похоже, он гордился своей нетипичной для юристов внешностью, но эффект портили водянистые глазки, бегающие из стороны в сторону.

– Благодарю за то, что согласились принять меня, сэр, – вежливо, но без особой теплоты произнес инспектор Лотт. – Мне бы хотелось узнать о переписке, которую ваша фирма вела в последнее время с ныне покойным капитаном Стерроном.

Мистер Блэнд хранил преисполненное достоинства молчание. Он прекрасно научился разыгрывать подобные партии и умел держать паузу.

– Корреспонденция, попавшая к нам в руки, оказалась неполной, – продолжил инспектор, не став углубляться в детали. – Я был бы признателен вам, если бы вы передали нам копии всех писем или же по крайней мере позволили мне взглянуть на документы и понять, к чему, собственно, сводилось дело.

Мистер Блэнд приподнял брови.

– Боюсь, это исключено, инспектор, – сказал он. – Дела, которые мы ведем с нашими клиентами, строго конфиденциальны и ни при каких условиях не могут быть преданы огласке, разве что по решению суда.

Лотт ожидал подобного ответа и успел к нему подготовиться. Прежде чем отправиться в юридическую контору, он рано утром зашел в Скотленд-Ярд и навел там кое-какие справки о Клингеме и Блэнде. И, к своему удивлению, выяснил, что эти джентльмены хорошо известны полиции, а потому вряд ли окажут долгое сопротивление, отказываясь выдать требуемую информацию. В ходе создания своего весьма прибыльного бизнеса фирма использовала незаконные методы. В частности, год назад они попались на подделке свидетельских показаний в пользу одного клиента, подавшего заявление о разводе, и избежали наказания лишь благодаря скандальному нажиму со стороны высокопоставленных политических деятелей. Клингему