– Что с ней плохо? – спросил Картер.

– А что с ней хорошо?

Они подошли к оборудованию. Картер в свое время набросал чертежи на скатерти, и Ледок потратил восемь месяцев, пытаясь привести их в соответствие с законами физики. В итоге получился искусный – и всё же недостаточно искусный механизм.

Если он когда-нибудь заработает, то будет соответствовать описанию, которое Картер дал в патентной заявке: «На сцену приглашается комиссия осмотреть кирпичную стену. Комиссия подписывает два листа бумаги тридцать на тридцать дюймов, которые наклеиваются с двух сторон стены. Пушку заряжают женщиной и подкатывают на расстояние фута к стене. Слышится грохот, женщина вылетает из пушки, пробивает стену и приземляется в страховочную сетку. Комиссию просят снова осмотреть стену. Она на месте, но оба листа бумаги разорваны живым снарядом».

Всю неделю из пушки стреляли джутовыми мешками с песком длиной шестьдесят четыре дюйма и весом по сто двадцать четыре фунта. По результатам опытов наклон пушки изменили на пять градусов, сетку подняли на шесть футов, а восьмифунтовые крепления, удерживающие сетку на раме, для прочности заменили восемнадцатифунтовыми. Всю неделю Тутс Бекер, чемпионка Америки по прыжкам в воду, дожидалась в гостинице своей очереди вылететь из пушки. Сара Аннабель Картер не проявляла интереса к этой части шоу. Позировать художнику – приятно, лупить грабителей – весело, а вылезать из «Ящика изобилия» или вылетать из пушки – никогда.

Картер велел рабочим собрать пушку и спросил Ледока:

– Безопасность смущает?

– Вибрация.

Картер трижды хлопнул в ладоши, весь театр замолк.

– Спасибо. Через две минуты будем проверять пушку.

Тут же рабочие бросили свои дела и расселись в зале: кто в первом ряду, кто на самом краю последнего. Картер начал проговаривать роль, дословно, но без выражения. Мешок с песком опустили в пушку, «комиссия» из рабочих подписала два листа бумаги, которые и прилепили на стену. В настоящую комиссию Картер пригласил четырех инженеров из Калифорнийского университета. Когда рабочие вернулись на места, Картер заметил за кулисами жену. Она была в новой шляпке, с сумками в обеих руках – видимо, ходила за покупками. Картер поймал ее взгляд; Аннабель скосила глаза на нос и высунула язык. Он продолжал говорить, словно ничего не заметил.

Рядом с пушкой светилась фальшивая панель управления; между двумя высокими нитями подрагивала одинокая дуга.

– Поскольку сейчас произойдет выброс чудовищной энергии, советую вам немного отойти. На счет три… нет, погодите! – Картер повернулся к Л едоку. – Можно оставить комиссию на сцене? Пусть видят, что мы не откатываем стену к заднику.

Ледок идею одобрил. Картер расставил людей по-новому и продолжил с прерванного места:

– На счет три эта отважная девушка пролетит сквозь стену.

Пушку выровняли, и всю конструкцию подкатили так, что дуло оказалось в футе от стены. Картер в отчаянии увидел, что ее сотрясает мощная дрожь.

– Погодите! – Он подошел к рампе и, заранее зная ответ, крикнул: – Как выглядит?

– Ну… неплохо, – отвечал молодой рабочий. (Картер про себя отметил, что к нему с такими вопросами лучше не обращаться.)

– Так и четырехлетний мальчик не поверит, – сказал Ледок. – Кирпичная стена. Сплошная кирпичная стена дрожит. «Мамулечка, а почему стена дрожит?» «Не знаю, солнышко, но думаю, наверное, в ней моторчик».

Картер минуту молчал, потом вздохнул:

– Ой вей![31]

Прижав ладонь ко лбу, он продолжил:

– Отлично. Джентльмены, пушку назад на позицию один. Ледок, можно как-то убрать вибрацию?

– Конечно. Если мы с тобой будем держать стену. В противном случае мне нужна еще неделя, чтобы приспособить моторчик поменьше или сделать стену потяжелее.

Картер вынул полудолларовую монету и отправил ее прогуляться по тыльной стороне пальцев. Ледок и прежде видел, как Картер думает; он знал, что сейчас надо не мешать. Через мгновение два серебряных пятнадцатицентовика закувыркались у Картера на ладони. Потом замерли.

– Я идиот! – прошипел Картер. – Ответ перед нами. Пусть комиссия держит стену.

Ледок кивал три секунды подряд.

– Я не зря тебя кормлю, Чарли.

– По местам! – крикнул Картер. Требовались две минуты, чтобы вынуть мешок и перезарядить пушку. Он пошел к жене, говоря: – Господа, чтобы вы убедились, что это не оптическая иллюзия, попрошу вас встать по обе стороны стены и держать ее. И так далее.

– И так далее, – повторила Аннабель.

– Короче получается, верно? – Картер помахал рукой залу. – Дамы и господа, и так далее. Спасибо за внимание.

– Ну, какая у тебя жена? – спросила Аннабель, надвигая шляпу на глаза.

Картер взялся за подбородок.

– Самая красивая.

– М-м-м… Нет.

– Самая сильная, самая проворная, самая умная.

Однако Аннабель на каждую догадку только мотала головой. Нелепо огромное перо на шляпе колыхалось перед самым лицом Картера. Наконец она сказала таким тоном, словно ответ очевиден:

– Самая пронырливая женщина в мире.

– Это еще почему?

– Потому что я выяснила: сегодня у тебя будет гость. Келлар.

– Не может быть! Он давным-давно из Лос-Анджелеса ни ногой.

– Он кое-что кое о ком прослышал и заинтересовался. – Аннабель сняла шляпу и протянула Картеру. – От Капвелла, – сказала она. – Думаю, я заслужила что-то с дурацким большущим пером.

Картер пощекотал пером ладонь. Он не знал, радоваться или пугаться. Келлар, человек редкой душевной щедрости, назначил Тёрстона своим преемником и с тех пор почти не проявлял интереса к иллюзионизму. Достаточно ли хороша «Фантомная пушка»?

– Ты не расскажешь, как выяснила?

Аннабель снова надела шляпу.

– Тебе так повезло на мне жениться, что просто страшно.

С другой стороны сцены раздался свист. Ледок, взглянув на часы, сказал:

– Одному из моих людей нужно в гальюн. Подождете?

– Послушай. – Аннабель зашептала Картеру в самое ухо. – А что, если сегодня обойтись без этой фифы Тутс Бекер? Намой взгляд, она просто шлюшка.

– Ты предлагаешь мне прострелить стену мешком песка?

– Нет, я хочу сама. – Она подошла к страховочной сетке и тронула ее рукой. – Будет Келлар. И вообще было бы здорово разок, прежде чем совсем завязать с этим делом.

– Ты уверена?

– Только если это безопасно.

– Конечно, безопасно. – Картер отвел ее на два шага назад, за кулисы.