и она почувствовала, как пальцы начинают слабеть. Мэгги поняла, что вот-вот рухнет в обморок. Внезапно комок коричневого меха метнулся по воздуху, спрыгнув с ветки дерева прямо на волчицу, точно камикадзе. Та отвлеклась, разжав челюсти и выпустив Мэгги. Мисс Кейн стремительно взмахнула лапой, и её когти вспороли тело кота. Кровь брызнула во все стороны, и коричневая кучка меха упала к ногам Иды. Но теперь волчьи зубы не стискивали Мэгги, и у неё появился крохотный шанс.

– Бери кота! – крикнула она.

Ида, действуя на автомате, взяла обмякшего, истекающего кровью Хоги на руки. Собрав последние силы, Мэгги кинулась в мерцающее окно, увлекая за собой Иду. В этот момент волчица снова попыталась вонзить в неё зубы, но откуда ни возьмись возник золотой кинжал и пронзил грудь волчицы. Исчезая в белом ничто, Мэгги успела увидеть, как очертания волчьей морды исказились и мисс Кейн обмякла. Над ней появилось светящееся торжеством лицо Дэна Дерева. Стражники бросились на него, и теперь, когда задача была выполнена, Дэн упал на землю.

Мэгги уже теряла сознание, но ей померещилось, что она увидела один из шаров. Успел ли он коснуться Иды, когда они пересекали грань? Сумел ли проникнуть в Уэст-Минчен следом за ними?.. Мэгги не могла сказать, потому что Тёмный мир померк, всё исчезло, и началось бесконечное падение.

31. Потерянные

Две девочки и кот приземлились на белый блестящий пол огромного пригородного торгового центра. Откуда-то на них дуло горячим воздухом. Все трое были грязные, перемазанные кровью, и казалось, что только одна из девочек жива. Через несколько мгновений она открыла глаза и подняла голову, вдохнув ненастоящий стерильный воздух.

Её чёрные сальные кудри прилипли к впалым щекам; она была такой худой и взъерошенной, что походила на дикое животное, растерявшееся под искусственным освещением. Девочка неуверенно встала, готовая снова рухнуть в любой момент. Но потом она начала двигаться… сделала несколько шагов…

Девочка едва взглянула на своих спутников. Она, казалось, даже не заметила крови на своих руках и одежде – и просто бросилась бежать. Её грязные босые ноги разъезжались на скользких плитках. Она неслась, как испуганная лань, повинуясь инстинкту. Люди удивлённо смотрели на неё, но никак не препятствовали. Она уже толкнула стеклянную дверь с надписью «ВЫХОД», когда раздался первый крик. Но девочка не думала, что это имеет к ней отношение, и не обратила на это никакого внимания. Она выскочила наружу и растворилась в свежем холодном воздухе.

Тем временем посетители торгового центра «Renters Way» начали собираться возле места происшествия. И слишком долго никто ничего не делал – все только пялились. Лишь один человек достал телефон и начал снимать.

По длинному верхнему этажу прокатился сигнал тревоги. Через несколько минут двое сотрудников экстренной службы в зелёной униформе протолкнулись сквозь толпу. Они увидели лежащую без сознания девочку лет двенадцати-тринадцати. Кровь текла из глубокой рваной раны у неё на правом плече. Лицо было призрачно-бледным, а длинные волосы потемнели от грязи и так спутались, что начали сбиваться в плотные жёсткие колтуны. Удивительно, но след на плече едва ли мог быть укусом кота, который – видимо, уже мёртвый – лежал рядом с девочкой. У него был вспорот живот. Кровь человека и зверя слилась вместе, образуя лужу на девственно-чистом полу.

Сотрудники экстренной службы оказали Мэгги первую помощь и вызвали «Скорую». Тем временем охранники пытались убедить зевак разойтись, но не слишком преуспели. Одна женщина протиснулась сквозь толпу и бросилась к раненому коту. Было очевидно, что надежды мало, но она всё равно сняла шёлковый шарф с принтами в виде котиков и попыталась перевязать бедное животное, чтобы остановить кровотечение. Затем, осторожно взяв кота на руки, женщина поспешила к выходу.

Прошла неделя. Мэгги лежала на кровати Эсме, подложив под себя несколько подушек. На ногах у неё были красивые пушистые тапочки, которые Эсме купила ей после возвращения.

Появление Мэгги в торговом центре так и не стало сенсацией. «Горн Уэст-Минчена» уделил ему всего несколько строчек, кратко упомянув о «раненом подростке».

Мэгги смотрела документальный фильм о близнецах и о том, есть ли у них психологическая связь. Внезапно раздался звонок в дверь, и Мэгги вздрогнула. Теперь она боялась оставаться одна, а Эсме не было дома.

Звонок раздался снова – пронзительный и настойчивый. Мэгги поднялась с кровати, морщась от боли, и зашаркала к двери.

– Да?

– Это детектив Хэммонд. Можно зайти на минутку?

Мэгги почувствовала укол беспокойства. Ей не хотелось ни с кем разговаривать, особенно с ним.

– Я одна дома, – ответила она, – и мне нельзя никого впускать.

Но затем она услышала голос Эсме, и дверь открылась.

В этот раз, когда Мэгги пропала, пришлось рассказать об исчезновении её матери. И Лайон приехал в Лондон. На самом деле, когда Мэгги очнулась в больнице, отец сидел у её постели.

Вполне естественно, что все хотели знать, где она была, что делала и кто, чёрт возьми, укусил её за плечо. И поскольку Мэгги не могла внятно ответить ни на один из этих вопросов, она вновь и вновь говорила, что ничего не помнит. Это никого не удовлетворяло.

Отец снова уехал на несколько дней, оставив Мэгги сто фунтов в качестве рождественского подарка и взяв с неё страшную клятву, что она больше не сбежит. Однако Эсме была к ней добра. Очень добра. И когда тётя впервые увидела Мэгги на больничной кровати, она разрыдалась и крепко обняла её.

Мэгги пообещала рассказать Эсме всё, когда пройдёт некоторое время. Сейчас ей просто не хотелось ни о чём вспоминать.

Иногда, закрывая глаза, Мэгги видела жуткие глаза мистера Йейтса, глядящие на неё из-за грязного стекла. Временами ей мерещились лунные ведьмы, падающие с деревьев как чёрные призраки, а порой она вспоминала жуткий всепроникающий страх, клубящийся в сердце Элдроу.

В основном же Мэгги думала о Фрэнке, который был так отважен и так добр к ней – и погиб. Ещё она сокрушалась о Хоги, чьё безжизненное тело лежало рядом с ней, а потом исчезло. Казалось, никто его даже не заметил. И если кота просто взяли и выбросили в мусорное ведро, то никто об этом не помнил.

Его отсутствие причиняло Мэгги боль, и именно поэтому она очень ждала возвращения тёти. Но теперь, хотя Эсме вошла, сжимая в руках пачку бумажных листов и прозрачных папок, сперва придётся поговорить с этим чурбаном Хэммондом.

Он подошёл к дивану, подволакивая ноги, одетый в грязные брюки и старое пальто. От него исходил застарелый табачный запах.

Эсме удостоверилась, что Мэгги удобно устроилась