Правящие круги считали, что не только успех и престиж Советского Союза, но даже само его существование слишком сильно вдохновляет левое крыло в политической и общественной жизни. Тем не менее СССР просуществует еще в течение полувека, так что в западном мире все это время будет оставаться невозможным умиротворить рабочих заработной платой, рабочим днем, отпусками, пенсиями и так далее, которые хотя бы в чем-то уступали советским, по другую сторону железного занавеса. Для богатой Федеративной Республики Германии и богатых Соединенных Штатов, например, долгое время источником неловкости будет оставаться то, что рабочие в гораздо менее богатой Германской Демократической Республике, которые, хоть и получают меньше денег, чем их коллеги на Западе, на самом деле пользуются социальными услугами, которые во многом превосходят западногерманские346.

С помощью более высокой заработной платы (как в США) или более или менее комплексной системы социального обеспечения (как в Великобритании, Канаде, и большинстве стран Западной Европы) оказалось возможным обеспечить лояльность большинства населения по отношению к существующей социально-экономической системе347. Поэтому мы можем понять причины того, что после распада Советского Союза рабочим, а также безработным, женщинам и так далее практически везде в западном мире пришлось примириться с урезанием всевозможных социальных льгот, которые они привыкли считать само собой разумеющимися в эпоху холодной войны. Потому что у существующего капиталистического социально-экономического порядка больше нет конкуренции и для него больше нет необходимости обеспечения лояльности населения посредством высоких зарплат или высокого уровня социальных услуг348. Именно «давление конкуренции с альтернативной экономической системой, – пишет Майкл Паренти, – в те дни, когда Советский Союз еще существовал, устанавливало пределы того, насколько западные политические и экономические лидеры решались истязать свое трудящееся население». Когда Советского Союза не стало, добавляет Паренти, эти же самые лидеры решили, что пришло время «отбросить всю сдержанность и присосаться к рабочему классу по полной. Битва за умы и сердца закончилась. Больше не было альтернативной системы, некуда было бежать. Большой Капитал праздновал полную победу и теперь мог устанавливать собственные правила как дома, так и за рубежом… Удовлетворения требований больше не будет…»349

Во время войны Советский Союз был полезным для Америки в качестве союзника. После войны Советы вскоре стали полезными для Америки, или, точнее, для американской правящей элиты, в качестве врага. Если после Второй мировой войны не было бы СССР, то американцы придумали бы эту «империю зла», поскольку в качестве «врага» Соединенных Штатов Советский Союз был также чрезвычайно удобен им по еще одной причине. Только если Соединенные Штаты находятся под угрозой со стороны мощного и опасного врага, можно оправдать огромные суммы, которые тратятся на военные нужды, то есть на постоянную программу вооружений. Чем больше раздувалась новая «красная угроза», тем легче было убеждать Конгресс выделить всевозможные фонды на нужды Пентагона, который использует эти деньги для заказов новых, все более совершенных бомб, самолетов и танков350. Эта схема получила такие названия как «военное кейнсианство», «Пентагоновская система», «военная экономика» или, в отличие от «государства всеобщего благосостояния», «государство войны». Благодаря этой системе было обеспечено то, чтобы после войны американская промышленность не скатилась бы в новый кризис. Больше всех от Пентагоновской системы выиграли, конечно, крупные корпорации, которые всегда оказывали большое влияние на Вашингтон; во время войны они научились участвовать в высокорентабельных коммерческих сделках с Пентагоном, а благодаря холодной войне они еще более разбогатели. Пентагоновская система представляла и продолжает представлять собой схему «государаственные субсидии, и не только в Италии, но и в Германии – частная прибыль», по которой налоги, выплачиваемые трудящимися массами, позволяют частным лицам и фирмам класть себе в карман огромные доходы. Уже во время войны вооружение, которое вскоре сменило название на «оборону», стало мотором американской экономики. После войны эта экономика будет продолжать вырождаться в экономику военную, то есть она станет еще более зависимой от наркотика заказов Пентагона351. Следовательно, власть в Соединенных Штатов будет все больше концентрироваться в руках генералов, чиновников и корпоративных лидеров, в совокупности образующих военно-промышленный комплекс, против которого президент Эйзенхауэр высказывал благородные предупреждения, к сожалению, лишь после того как он сам проявил себя преданным сторонником данного комплекса в течение тех 8 лет, которые он провел в Белом доме352.

Более полувека прошло после окончания Второй мировой войны и десятилетия после окончания холодной войны, но Пентагоновская система продолжает работать на всех парах, постоянно изобретая новых «врагов», таких, как Саддам Хусейн и кризисы, такие, как войны в Персидском заливе в 1991 году, конфликт вокруг Косово в 1999 году, а в последнее время террористические атаки 11 сентября 2001 года. Военный бюджет Америки уже составил 265 миллиардов долларов в 1996 году и 350 миллиардов долларов в 2002 году, в 2007 году он достиг 450 млрд. долларов, а в 2010 году Пентагон получил уму непостижимую сумму в 680 миллиардов долларов. Если сюда еще включить неофициальные военные расходы, например, проценты по государственным облигациям, финансировавшим прошлые военные расходы, помощь ветеранам, а также расходы на войны в Ираке и Афганистане, которые фактически финансируются через «дополнительный» счет, не включенный в федеральные бюджетные военные показатели, то получатся государственные расходы на сумму в триллионы долларов, примерно от 1 до 1,3 трлн. долларов за 2010 год353.

Так же как во время Второй мировой войны и во время холодной войны, сегодня военные расходы составляют источник невероятно высоких прибылей для крупных корпораций и, таким образом, служат для пополнения кошельков их богатых менеджеров и акционеров. Кроме того, расходы эти по-прежнему финансируются преимущественно за счет кредитов, а проценты по этим кредитам выплачиваются, в первую очередь, за счет американских физических и юридических лиц, которые могут себе позволить купить облигации354. Поэтому американский госдолг, который уже чрезвычайно вырос за время Второй мировой войны, продолжает расти после 1945 года и после окончания холодной войны в 1990 году355. В средствах массовой информации и в научных исследованиях, однако, в этом развитии винят, как правило, не катастрофическую Пентагоновскую систему, а якобы являющиеся «не по карману» США государственные расходы на социальные услуги. В любом случае основное бремя этого несут на себе, прежде всего, средние американцы, которые все «владеют» долей в государственном долге, нравится ли им это или нет, ибо именно им приходится платить по счетам государственного долга своими налогами.

Экономисты, такие, как вышеупомянутый Пол Самуэльсон, автор учебников, по которым учились миллионы студентов, утверждают, что «оборона» является одним из общественных благ, расходы на которые неизбежно должны нести все граждане, которые получают от нее пользу. Однако они никогда не указывают на то, что прибыль Пентагоновской системы все больше приватизируется с большой выгодой для корпораций и богатых американцев, в то время как ее расходы безжалостно обобществляются в ущерб обычным американцам356.