Значит, ее победа принадлежит и ему.

– Нет, какой в том был бы смысл?

Фэллон еще раз победно завопила и протанцевала по поляне. Но вскоре расправила плечи, приняла боевую стойку и ухмыльнулась:

– Еще раз.

– Негоже зазнаваться, дитя. Это ведет к поражению.

– Я смогу тебя одолеть, даже зазнаваясь!

– Nid wyf yn credu hynny, – проворчал Маллик себе под нос, поднимаясь на ноги.

– I yn gwybod, – подмигнула Фэллон, перехватывая меч обеими руками.

– Что ты сказала? – переспросил наставник, который при последних словах застыл на месте.

– Сказала, что смогу снова тебя победить.

– Нет, после этого.

– Когда ты выразил сомнение, что смогу – боже, ну и любишь же ты поворчать, – я ответила, что знаю это. В смысле, знаю, что смогу победить. Я готова.

– Я говорил по-валлийски.

– Что?

– Ydych chi’n deall? – опустив меч, шагнул к ученице Маллик.

– Dwi’n gwneu, – отозвалась она спустя мгновение и пораженно выдохнула: – Но как? Я ответила, что понимаю тебя. Но я не понимаю, почему понимаю.

– An dtuigeann tú?

– Tá. Тот же ответ на тот же вопрос, но в этот раз на ирландском. Откуда я знаю ирландский?

– Come ti chiami?

– Не понимаю. А это какой язык?

– Итальянский. Я спросил, как тебя зовут. Ничего, скоро освоишь.

– Что освою? Это какое-то сумасшествие! – с легкой паникой в голосе произнесла Фэллон. Как она может понимать то, что не должна понимать? – Но я не учила ни валлийский, ни ирландский. Откуда тогда я их знаю? Кстати, теперь я в курсе, что «damnar air» – это «дерьмо» по-ирландски. А я-то всегда думала, что ты ругаешься на валлийском, потому что родом из Уэльса.

– А мне теперь придется следить за языком.

– Но вопрос-то остался. Как я могу понимать языки, которые не учила? Подожди, подожди. – Фэллон зажмурилась, прижала пальцы к вискам. – Так, гэльский я тоже знаю.

– У тебя есть предки из тех мест, – пояснил Маллик. – Потому эти языки и пустили в тебе корни.

– Но как? Я все равно не понимаю, откуда во мне берется все то, чему я не училась.

– Ты Избранная, Фэллон Свифт. – Мужчина, ждавший этого момента тысячелетие, воткнул меч в землю и оперся на рукоять. – Это внутри тебя. Знания, ответы. И даже способность сбить с ног твоего наставника. Подумай, разве все, кого тебе предстоит встретить – друзья и враги, – будут говорить по-английски? Те, кого ты поведешь в битву, кого будешь защищать? И те, против кого станешь сражаться? Но ты должна их понимать, как и они тебя. В конце концов, язык – это всего лишь мысли, облеченные в слова. – Маллик редко прикасался к подопечной, но сейчас положил ладонь ей на плечо. – Это еще одна победа. Я не ждал ее так скоро. Это твоя заслуга, а не моя.

– Но я теперь не могу думать, – в отчаянии воскликнула Фэллон, сжав ладонями виски. Тысячи слов гудели в сознании, словно потревоженные пчелы в улье. – Все эти языки перемешались у меня в голове.

– Успокойся. Освободи свой разум от посторонних мыслей. Информация – это сила, благословение и оружие. Пока корни новых знаний прорастают в тебе, подумай о хорошем: теперь ты можешь ругать меня на нескольких языках.

Последнее замечание заставило Фэллон слегка улыбнуться, и она почувствовала, как паника понемногу отступает.

– Иногда я уверена, что однажды буду готова. Буду знать, что делать и как. Но чаще всего… Мне просто хочется вернуться домой.

Маллик с грустью подумал, что за один день на юную ученицу навалилось слишком много всего. Как наставник он поклялся обучать и защищать ее, но без бережного отношения слишком тяжкий груз мог сломать неокрепший ум.

– Ты слышишь жужжание пчел? Видишь, как цветет сад, что мы посадили? Чувствуешь запах земли, тепло солнца, прохладу ветра? Слушай, смотри, чувствуй. Глубже.

Не убирая ладонь с плеча Фэллон, другой рукой он взмахнул в воздухе. И в следующий миг оба они уже стояли на возвышении, откуда Лана наблюдала за фермой много лет назад.

Итан бросал красный мяч, а собаки наперегонки пытались его поймать. Смех младшего брата звенел, как колокольчик, разносясь по округе. Трэвис пытался ходить на руках, пока Колин дразнил его. Лана снимала развешенное на просушку белье. Простыни развевались на ветру. Картина казалась такой привычной, такой настоящей.

Саймон незаметно подкрался к жене и подхватил ее на руки, закружив, после чего опустил на землю и поцеловал. Их любовь, яркая и прекрасная, поразила Фэллон в самое сердце.

Пчелы жужжали, сад цвел, испуская аромат земли и растений. Солнечные лучи согревали кожу.

– Срок настанет, – мягко произнес Маллик, – и ты вернешься к ним. Ты изменишься, но обязательно вернешься.

Отец закатал рукава рубашки до локтей. Подросший Итан счастливо смеялся, бросая мяч собакам. Простыни трепетали на ветру, облепляя фигуру матери. Лицо Трэвиса покраснело от натуги, пока он с трудом переставлял руки по земле. Колин кружил рядом, осыпая брата насмешками.

Боже, как же Фэллон хотелось побежать к ним! Самая глубинная часть ее существа отчаянно стремилась к семье. Но другая часть, древняя, знающая, останавливала.

– И какой я буду, когда вернусь?

– Сильной. Намного сильнее, чем раньше.

– Я смогу еще раз так сделать? Просто возникнуть вдалеке, чтобы взглянуть на родных?

– Когда научишься этому.

– Тогда я обязательно научусь, – горячо заверила Фэллон.

Теперь ее братья боролись друг с другом. К куче тел прибавились и собаки. Мать понесла корзину в дом. Отец подобрал красный мячик и бросил его. Мальчишки и псы наперегонки рванули вдогонку.

А Фэллон вновь стояла на поляне, вслушиваясь в гудение пчел, вдыхая запахи почвы, ощущая кожей тепло солнечных лучей.

– Спасибо.

– Победы должны достойно вознаграждаться, – улыбнулся Маллик, убирая руку с плеча ученицы.

– Хорошо. Тогда бери меч, потому что я не собираюсь останавливаться на достигнутом.

* * *

В самый долгий день года, когда солнце стояло в зените, Фэллон начертила мечом круг, внутри вывела пентаграмму, а на ее лучах поставила свечи. Зажгла их. Положила в центр свежесрезанные цветы в качестве подношения. После чего воззвала к богу огня, благодаря за подаренный свет. И к богине плодородия, благодаря за богатый урожай.

Маллик наблюдал, как ученица проводит обряд, и вспоминал Самайн, когда стал свидетелем ее невероятной мощи. Эта же сила прорывалась и сейчас: Фэллон вскинула меч в воздух, ее коротко остриженные волосы затрепетали под невидимым магическим ветром.