Так что на следующее лето я ехал в Кузовки, не думая о плохом, готовясь увидеть друзей. Вот только никого не увидел… Саня не приехал потому, что бабка его умерла, а дед совсем сдал. Старика забрали в город, теперь он жил с Саней и его родителями. Так мне бабушка сказала.

А вот Митяй… Митяй пропал.

– Как? – ужаснулся я. – Не мог же человек взять и исчезнуть!

– Еще прошлым летом, – вздохнула бабушка. – Мне тетя его рассказала. Приехал он домой, помнишь, заболел? А через два дня исчез.

Я слушал, затаив дыхание.

– Утром мать пришла его будить, а комната пустая. Нету никого. Мать в слезы, милицию вызвала. Искали, да только… Как сквозь землю провалился. Так и пропал. Может, сбежал из дому, бывает же такое.

Я кивнул, но сам ни секунды в это не верил. В душе ожили все страхи, что переполняли меня минувшим летом. Перед внутренним взором встали пустые дома мертвого поселения, перекошенное от ужаса лицо Митяя, когда он говорил про тени… Где же сейчас мой друг?

В деревне я пробыл в тот год недолго, а больше в Кузовки на каникулы не приезжал. Школу окончил, поступать нужно было, потом пошли студенческие годы… Снова вернуться в деревню довелось лишь на похороны бабушки. Умерла она внезапно, во сне. Мне тогда уже лет двадцать пять было, работал, с девушкой встречался.

Кузовки были такие же, как и прежде, время тут застыло. Разве что дорогу к озеру Дальнему расширили, заасфальтировали: там, подальше, предприятие какое-то построили.

На следующий день после похорон я решил съездить к озеру: захотелось взглянуть на него перед возвращением в город. Сел в машину, старую отцовскую «копейку», и поехал. На этот раз дорога показалась куда короче: автомобиль – это же не велосипед. Лес быстро закончился, показался широкий луг. А за ним – озеро.

Я замедлил скорость и только тут посмел признаться себе, что вовсе не озеро Дальнее было моей целью. Меня тянуло взглянуть на безымянную деревню.

Вон она, чернеет на другом конце луга, совсем как тогда, много лет назад. В ушах зазвучал голос Митяя: «Заедем на минутку! Неужели не хотите посмотреть, что там?»

Повинуясь голосу из прошлого, я свернул. Проселок был ухабистый, пыльный, машина переваливалась с кочки на кочку, как утка. Доехав до деревни, я остановился. Заезжать внутрь не собирался, даже из машины не выходил. Просто сидел, опустив стекло, смотрел на улицу, что лежала передо мной, на почерневшие дома, ставшие еще более ветхими. Снова навалилось знакомое ощущение тяжести и тоски, солнце померкло, а звуки стихли.

«Пора уезжать! Зачем притащился сюда?» – спросил я сам себя, а потом…

Потом увидел его. Моего друга детства.

Митяй стоял возле того дома, в который зашел за сувениром. Тоненькая фигурка, зеленая футболка, непослушные вихры – он был таким, каким я его запомнил! Митяю все еще было четырнадцать, он так и не вырос, навсегда оставшись в проклятущей деревне. Он сгинул, чтобы очутиться здесь, застрять в дурном месте, забирающем людей.

Это пронеслось в голове, пока я, еле живой от ужаса, смотрел на пропавшего друга. А Митяй глядел на меня – и столько безысходности было в том взгляде! А после неведомая сила словно бы обхватила его за плечи и потащила прочь. Короткое мгновение – и я услышал скрип двери, как и в прошлый раз. Митяй исчез в доме, где когда-то взял часы.

Помочь ему я не мог. Трясущейся рукой повернул ключ, завел двигатель. Кое-как развернувшись, помчался прочь от зловещего места, поедающего людские души. Наспех собрался и уехал из Кузовков, чтобы больше сюда не возвращаться.

Я долгие годы пытался найти ответ, что случилось, старался убедить себя, что мне показалось: не было Митяя на улице мертвой деревни, и в дом его не затаскивали. Он просто сбежал когда-то от родных, живет сейчас где-то.

Только на самом деле я всегда знал: Митяй навеки в той деревне.

Так и блуждает за границей миров.

А безымянная деревня, черная, злобная паучиха, поджидает новые жертвы.

Парня на обочине дороги было жалко: видимо, он уже отчаялся поймать машину и стоял, понурившись, ежась под проливным дождем, а громадный ярко-оранжевый рюкзак пригибал его к земле.

Именно потому, что он не пытался голосовать, не вглядывался в проезжающие машины, просто стоял, надеясь на судьбу, Виталий и остановился.

– Куда тебе? – спросил, опустив стекло.

Парень, который уже не надеялся на такую удачу, подскочил к машине и ответил, что в Волгоград.

– По пути, – кивнул Виталий. – Садись. Рюкзак на заднее сиденье, багажник полный.

Парень закинул тугой оранжевый шар назад, уселся, пристегнул ремень безопасности и широко улыбнулся.

– Спасибо большое. Я Вовчик, меня все так зовут, – представился он. – Думал, никто не подсадит. В дождь плохо останавливают: боятся, сиденья мокрые будут.

Кажется, хороший парень, решил Виталий. Не наглый, воспитанный. На вид ему лет двадцать с небольшим, моложе Виталия лет на десять.

– Чего тебе в Волгограде? К родным едешь?

Оказалось, что Вовчик, студент третьего курса политеха, сдал сессию и возжелал приключений: решил попробовать путешествовать автостопом, ехал из Кирова в Новороссийск, а после собирался все черноморское побережье за лето объехать. Очень уж хотелось побывать на море: никогда его не видел.

– Выходит, нам по пути, – проговорил Виталий. – Я в Джубгу на пару недель, у меня там друзья.

– Ты не думай, что я к тебе прилипну! – испугался Вовчик. – Довези только до Волгограда. Я там переночую, город посмотрю, потом дальше двину. Всегда так делаю, во всех крупных городах по дороге останавливаюсь.

Вовчик принялся воодушевленно рассказывать об увиденных достопримечательностях. Виталий слушал вполуха, думая, что до Волгограда, где он тоже планировал переночевать, часа четыре пути. Попадут они туда не раньше девяти вечера, как раз поесть и спать лечь.

Тем временем дождь прекратился, хотя небо все еще оставалось хмурым.

– Такая дорога жуткая! Яма на яме, – горестно сказал Вовчик.

– Да уж, – согласился Виталий.

– Ремонтировали бы, – продолжал разглагольствовать Вовчик и хотел еще что-то прибавить, но тут оба увидели впереди длинный хвост машин.

– Это еще что? – сквозь зубы пробормотал Виталий, хотя понятно было, что именно.

Через минуту они намертво встали в пробку. Где-то далеко впереди – не то авария, не то ремонт, не то железнодорожный переезд. Может ли быть на свете что-то более безнадежное, выматывающее, что-то менее от тебя зависящее, чем автомобильные пробки, думалось Виталию. Стоишь, стоишь, конца и края веренице машин не видать, когда двинется поток – неизвестно.

– Черт! – в сердцах ударил по рулю Виталий.