– Люди в этой комнате то и дело теряют равновесие и падают. Ушибаются головами о стол, получают разные другие бо-бо.

Таггарт моргнул.

– Ты врешь; здесь все записывается на пленку.

– Пленку? – Толстяк обернулся через плечо на Трейси, которая наслаждалась этой сценой, хотя старалась не показывать виду. – Этот парень, кажись, решил, что он в КГБ. Я тебе кто – Путин? – И он наклонился еще ниже. Таггарт, судя по его виду, задержал дыхание. Вик ткнул пальцем в стекло. – Ничего мы не записываем. А зеркало тут только для того, чтобы ты видел, какой ты урод. Теперь заткнись и слушай, что тебе будет говорить детектив. – Итальянец выпрямился и сел на стул рядом с Трейси.

– Почему ты убегал, Брэдли? – начала она.

Таггарт повернулся к ней боком и надулся, как капризный мальчишка.

– Размяться решил. Больно уж вы меня достали. И держать меня здесь никакого права у вас нет.

Трейси положила перед ним на стол увеличенную копию отпечатка пальца из компьютерной базы данных АСИП, а рядом такой же, но снятый криминалистами с комода в комнате мотеля, где убили Веронику Уотсон. Таггарт мазнул по обоим снимкам незаинтересованным взглядом и продолжал дуться. Но Трейси чувствовала, что внутренне он уже не так спокоен, как раньше, и решила дожать его молчанием.

Таггарт не выдержал первым.

– Ну что еще?

– Все, что ты можешь сообщить нам о той ночи, когда была убита Вероника.

– Я и так уже все рассказал.

– Тогда давай вместе посмотрим, что у нас получается, – предложила Трейси. – Мы знаем, что в тот вечер ты приходил в «Пинк Палас». Сначала ты солгал, сказав, что не был там, потом передумал и сказал, что был, приходил за деньгами к Веронике, но она не могла тебе ничего дать до расчета чаевых. И вот интересно, где ты все-таки взял деньги в тот вечер?

Таггарт ухмыльнулся:

– Банк ограбил.

– Да нет, скорее в сумочку к ней залез. – При этих словах арестованный снова прошил ее быстрым взглядом. – Фиолетовую такую, с длинной золотистой цепочкой вместо ремешка.

– Я ничего об этом не знаю.

Мобильник Трейси начал вибрировать. Вик понял условный сигнал и так грохнул кулачищем по столу, что тот подпрыгнул, а Таггарт испуганно съежился.

Время было рассчитано точно.

– Надоел мне этот подонок с его капризами. Отправь его обратно в тюрьму, пусть там гниет, пока не сдохнет.

Трейси ответила на звонок, а Фац продолжал сверлить Таггарта взглядом. Кинс сказал:

– Наш толстячок явно ошибся с выбором карьеры. Ему бы назад, в девяностые – в тогдашних фильмах про мафию ему бы цены не было.

– Точно, – сказала Трейси. – Все в порядке, не волнуйся. Уже иду. – Она отключилась и повернулась к Фацу: – Слушай, ты тут без меня справишься?

Вик продолжал смотреть на Таггарта, словно проголодавшийся людоед.

– С исключительным удовольствием.

Кроссуайт встала, обошла коллегу и толкнула дверь.

– Как закончишь, свистнешь охране, пусть везут его обратно в тюрьму. Только не забудь им напомнить, чтобы на этот раз оформляли его за нападение на офицера полиции.

– Эй, ты что, меня бросаешь? – завизжал Таггарт. – С этим?

Она пожала плечами:

– Ты же не хочешь говорить со мной. Поговори с ним.

– Погоди.

Трейси вздохнула.

– Меня в другом месте ждут, Брэдли.

– Ладно. Я ходил в тот вечер в «Пинк Палас», ясно? И просил у Вероники денег, но она мне отказала, сказала, что расчета чаевых еще не было.

– Это мы уже слышали, – сказала Кроссуайт. – Ты зря тратишь мое время.

Таггарт принялся раскачиваться на стуле, передние ножки то отрывались от пола, то снова со стуком ударялись в него.

– Я хочу сделку.

– Какую еще сделку?

– Такую. – Он повернулся и постучал по столу указательным пальцем. – В которой будет говориться, что все, что я скажу сейчас, не будет использовано против меня на суде.

– Да ты никак себя Перри Мэйсоном[30] вообразил, что ли? – сказал Фац.

– Сделка в обмен на что? – спросила Трейси.

– Э, нет, пока сделки не будет, я ничего не скажу.

Трейси протянула руку к листам с отпечатками и подтолкнула их ближе к Таггарту. Тот опять покосился на них.

– Нет, ты поближе посмотри, Брэдли. Знаешь, что это такое? Твои пальчики. Вот это полный отпечаток, он хранится в твоем деле. А знаешь, почему компьютер нам его выдал? А выдал он его нам потому, что вот этот отпечаток был снят с крышки комода в той самой комнате мотеля, где было найдено тело Вероники.

Таггарт опустил глаза, но и только.

– Так объясни мне, Брэдли, как твои пальчики попали на комод в той самой комнате того самого мотеля, где, как ты говоришь, ты не встречался с Вероникой после «Пинк Паласа»? – Трейси сделала паузу. Таггарт хотел было сглотнуть, но, кажется, не мог. – Ты не в том положении, чтобы диктовать нам условия, Брэдли. Прямо сейчас тебе светит ужасно долгий срок в тюрьме, может быть, даже пожизненный – если, конечно, тебя не приговорят к смертной казни.

Таггарт закачался еще быстрее. Ножки стула колотились в пол, в горле негодяя свистело и клокотало. Но Трейси видела в этой комнате и не такие виды. Арестованный приподнял скованные руки и наклонился к ним, чтобы смахнуть испарину со лба.

– Ладно, слушай. Я ходил в клуб стрельнуть у Ви деньжат, но у нее ничего не было, и я ушел.

– Куда?

– В «На посошок».

– Как же ты оказался в мотеле?

– Я резался в бильярд. Вдруг слышу, бармен говорит, заведение закрывается. Я опять в клуб. Пришел, а мне говорят, Ви только что разочлась и уехала. Я позвонил ей по мобильному, сказал, что нужны деньги. Вот она и сказала мне топать к мотелю.

– А для чего тебе были нужны деньги?

– Этого я тебе не скажу, только после сделки.

– Наркоту купить, – сказала Трейси.

– Вот я и говорю… короче, да, я пришел в мотель и забрал у нее все деньги. Ей они были не нужны. Ей все равно светили еще две сотни баксов.

Трейси взглянула на Фаца: тот сидел неподвижный, как изваяние, могучие руки скрещены на выпирающем животе.

– Звучит правдиво, как, по-твоему, Вик?

– Ни одному гребаному словечку не верю.

– Эй, мужик, я правду тебе говорю, понял? – возмутился Таггарт. – Раньше врал, а теперь говорю правду.