— В прошлом году я провела канализацию, там всего одна жилая комната, кухня и ванная. Ремонт простенький, но зато все есть. Я выросла в том доме, и так у меня сердце болит, что уеду, а какие-то мародеры растаскают там все. Ой, спасибо тебе, девочка, что согласилась присмотреть. Вот моей номер телефона, ты, если что, пиши. Я еще две недели буду в стране, а потом улечу, а его продажей некому будет заниматься. Жанночка, Леночка, спасибо вам, дорогие.

Закадычные подруги подмигивают мне, и я не могу удержаться, улыбаюсь в ответ, сжимая в руке заветный ключик. Может, оно и к лучшему, поживу какое-то время за городом, а потом отдам дочь в сад и буду ездить на работу.

После торжественной передачи ключей мы все перемещаемся в кухню, распиваем чаи и болтаем о жизни, а потом я засобиралась домой, чтобы упаковать свою одежду и успеть на автобус к Славному.

Я оттягиваю уход из студии долго. Раз за разом подхожу к входной двери, а потом возвращаюсь и в который раз проверяю, не забыла ли чего. На душе неспокойно. Уезжать не хочется. Из глаз брызнули слезы, и я с тоской провожу пальцами по идеально заправленной постели. Очень скоро здесь будет спать кто-то другой. Кто-то другой будет есть за большим столом и любоваться ночным городом, стоя на балконе, как до этого делала я. Возможно, эта квартира будет утопать в детском смехе, вот только я уже никогда сюда не войду.

Я набираю полную грудь воздуха, а потом резко выдыхаю, хватаю за ручку чемодан, забрасываю на плечо спортивную сумку и прикрываю за собой дверь своего маленького рая. Оставляю консьержке ключи и выхожу в майский вечер, крепко прижимая к себе сумочку с деньгами.

Я слежу за своими вещами всю дорогу, вспоминая печальный опыт с воришками. Нервно выстукиваю пальцами по колену и вглядываюсь в пейзажи за окном.

Славное всего в сороках минутах езды от города и я с радостью выхожу из душного автобуса. Еще немного, и свалилась бы в обморок. Найти нужный дом не составляет труда. Как и сказала тетя Алла, вправо от остановки и сразу после магазина шестой дом с зеленым забором.

Признаться честно, я ожидала худшего. Какую-то развалину с заросшим двором, но на деле это оказался маленький аккуратный домик с садом перед ним и небольшим огородом. У соседей залаяла собака, и от неожиданности я подпрыгнула на месте, надеясь, что все-таки ничего не спутала и не собираюсь ворваться в чужой дом.

На улице уже смеркалось, и оглядеться вокруг я решила завтра. Всунула в замочную скважину ключ и расслабилась, когда щелкнул замок и дверь открылась.

Я нащупываю выключатель, комнату заливает мягкий свет, и я с интересом разглядываю свое новое жилье. Места и в самом деле было немного. Заходишь в дом и сразу попадаешь в кухню, вправо — ванная комната с синим кафелем и душевой кабинкой, что меня неимоверно обрадовало. Дверь слева вела в просторную комнату: диван, шкаф, старенький телевизор и ковер на стене. После студии в элитном жилом комплексе это, конечно, больше походило на жилье малоимущих семей, но в моем случае это было спасением.

Сон не шел, поэтому я принялась раскладывать на полки одежду и искать место, где можно было бы спрятать деньги, не боясь того, что в один прекрасный день останусь без них. Потом провела ревизию на кухне и записала, что нужно купить. Уснула уже под утро, а через несколько часов спохватилась, спеша на автобус, потому что меня ждал удушливый газетный ларек, в котором с каждым днем становилось работать все сложнее и сложнее. Поэтому в какой-то из июньских дней, когда температура била все рекорды и мне стало плохо, я уволилась оттуда к чертям, как и из университета, и целыми днями ходила вокруг дома, выращивая помидоры и огурцы, и со страхом ждала тот день, когда начнутся роды.

Олег

Я выныриваю из странной пелены, открываю глаза, и из груди вырывается стон. Когда успел так напиться? С трудом могу пошевелить пальцами правой руки, в голове простреливает адская боль, а во рту настоящая пустыня. В глазах заплясали звёзды, и я с трудом фокусирую взгляд на белом потолке. И он слишком отличается от того, который у нас в спальне.

— Что прои…

Язык заплетается и не слушается меня. Мне вдруг становится страшно. Что, если меня выкрали конкуренты? Или я так ужрался, что сорвало мозги, полез в драку и меня хорошенько отделали?

Краем уха я улавливаю странный писк, который то учащается, то замедляется. Из-за него в голове все трещит ещё больше, и мои попытки повернуться на бок, чтобы посмотреть, где нахожусь, не увенчались успехом.

Я глубоко дышу, пытаясь успокоиться и вспомнить, что произошло. Вроде в баньку с ребятами ходил, а потом… вот что потом — вспомнить не могу.

Не знаю, сколько я так пролежал, но, когда голове наконец-то начало медленно проясняться, я уловил запахи больницы. Черт!

В стороне послышался звук, словно кто-то шуршит фантиком от конфеты, и через силу я таки смог повернуть голову вбок. На лице расцветает улыбка. Марина сидит в кресле с журналом в руках и слушает в наушниках музыку. Я залюбовался женой. Что-то в ней определенно изменилось, но что именно — я пока никак не могу уловить. Ладно, раз она здесь, значит, ничего плохого не произошло. Я пожираю ее глазами до тех пор, пока наши взгляды не встречаются.

— Олег? Господи! Я позову доктора, — встрепенулась Марина, и я спешу остановить ее.

— Стой, — мой голос звучит уже более четко и уверенно. Марина замирает на месте, смотря на меня взглядом незнакомки. Я оглядываю ее с ног до головы, окончательно убеждаясь в том, что она и в самом деле выглядит иначе. Когда только успела набрать вес? Сколько я здесь пролежал, что с последнего раза, как я видел свою жену, она настолько изменилась? Да ещё и прическа другая.

— Воды, — хриплю я, пытаясь подняться, но моих сил недостаточно. Марина протягивает мне стакан воды, и я жадно глотаю живительную влагу. Жена выглядит отстраненной, словно не рада тому, что я очнулся. Либо просто перенервничала от истощения.

— Что произошло?

— Ты попал в аварию, — Марина ведёт себя отстранённо и холодно, и из-за этого я начинаю нервничать.

— Давно?

— Три недели назад.

Я выдыхаю от облегчения. Я уж было всерьёз подумал, что провалялся в коме бог знает сколько времени. Правда, как ни пытался вспомнить, как сел за руль, не мог.

— Насколько все серьезно?

— Перелом руки, черепно-мозговая травма, несколько серьезных ушибов и ссадин. Но жить будешь, — она произносит это так едко, словно не рада тому, что я не сдох в аварии. Либо просто злится на меня.

— Прости, — шепчу я, дотрагиваясь до ее ладони, и переплетаю наши пальцы.

— За что? — в недоумении спрашивает Марина.

— Что испортил нашу поездку на Мальдивы. Ты так хотела туда, а я, идиот, сел пьяным за руль и все испортил.

— Ты бредишь? Какие Мальдивы?

— Как какие? Мы же вдвоём выбирали виллу в начале декабря. Для нашего второго медового месяца.