Посидев несколько часов и порывшись в наших архивах, я сам с интересом изучил полученную информацию. Конечно, до полководца мне было очень далеко, а в военном училище давали знания на тактическом уровне, но весь смысл и идею мне удалось уловить, и я поразился тому, что ожидало немцев под Москвой. Как мне казалось, общую концепцию, учитывая наличие подпространственной системы переброски войск, разрабатывал лично Шапошников с небольшой группой допущенных штабистов, а на долю Верховного Главнокомандующего выпало одобрение и взятие на себя полной ответственности. По большому счету это была большая, но качественно продуманная авантюра, точнее операция на грани возможностей, и мне, как и многим советским людям, очень хотелось верить, что все удастся и враг не достигнет столицы. В прошлой истории, руководство СССР предполагало в зимнем контрнаступлении нанести мощнейший удар в невыгодных для противника климатических условиях и начать глобальное наступление с целью вытеснения противника к западным границам. Но в данной ситуации Сталин существенно урезал осетра и ставил перед командованием РККА более реальные и выполнимые задачи, учитывая данные результатов наступления советских войск под Москвой в 1941-м в другой истории.

Особой проблемой стал Жуков, который руководил подготовкой и осуществлением зимнего контрнаступления. Амбициозного, харизматического и, главное, талантливого полководца вызвал к себе Сталин и провел с ним долгую и продолжительную беседу за закрытыми дверями, после которой Жуков имел бледный вид и был излишне раздражительным, что говорило о сильно уязвленном самолюбии. Уже потом мне Судоплатов по секрету рассказал, что до Георгия Константиновича довели информацию о наличии у НКВД особо секретной системы, благодаря которой удалось эвакуировать войска, окруженные под Борисполем, поддерживать осажденный Севастополь, и на данный момент накачивать свежими силами и снабжать группировку генерала Лукина под Вязьмой: в предстоящем наступлении именно этой группировке отводилась весьма важная роль. Об этом Жукова официально поставили в известность только сейчас, хотя слухи о секретной системе переброски войск уже давно ходили в армии и только принятие жестких мер военной контрразведкой предотвратили широкое распространение информации. Естественно, от этого он чуть ли не взбесился и потребовал отправить его на фронт простым бойцом, раз ему не доверяют. Но Сталину и без подсказок потомков было ясно, что тут сказывается простая ревность: существует механизм, полностью меняющий мировую военную доктрину и дающий фактически сказочные возможности для любого полководца. А тут получается, что Жуков, признанный специалист по спасению положения, в нашем времени такого бы назвали кризисным менеджером, остается в стороне и все возможные лавры могут достаться другому, судя по всему Шапошникову, который, видимо, и дорабатывал план зимнего наступления, его детище, в свете новых реалий. А ему, Жукову, в этом плане отводилась роль ну почти что рядового исполнителя, что существенно било по самолюбию советского маршала. Но Сталин сумел найти нужные слова, и строптивый полководец был вынужден смириться и, стиснув зубы, выполнять свои обязанности. Его настоятельно предупредили о недопустимости саботажа и аккуратно напомнили о судьбе Тухачевского. Сообщение о наличии жесткого контроля со стороны органов, учитывая секретность новейших изобретений, уже не удивляло Жукова, и ему оставалось только подчиниться. Ставки в этой игре были очень большими, и Сталину пришлось надавить на генералитет всем своим авторитетом, чтобы не выпустить ситуацию из-под контроля.

Немцы, конечно, догадывались о готовящемся контрнаступлении и, может даже, имели какие-то разведданные, но реальный размах и количество привлеченных сил оценить не сумели, уж слишком они надеялись на нападение Японии и не знали, что к Москве переброшены несколько свежих армий с Дальнего Востока.

Для нас все начиналось достаточно обыденно и без особого ажиотажа. Прошедшие тяжелейшую войну и пережившие конец цивилизации люди спокойно отнеслись к начинающейся бойне под Москвой 41-го года. Все роли давно были расписаны, необходимые тренировки проведены, и люди, от которых зависели ключевые позиции, основательно проверены. Получив сигнал, люди заняли места по расписанию, охрана района расположения обеих установок существенно усилена и был запущен режим глобального минирования. Любой проход техники и даже просто пешеходов без нашего разрешения был сопряжен с обязательным уничтожением. Специальная ударная танковая группа, усиленная взводом спецназа, ждала команды на выдвижение в прошлое в случае возникновения экстренной ситуации и при необходимости захвата на той стороне плацдарма. Важность удачного контрнаступления под Москвой 41-го была понятна всем, и мы, выходцы из умирающего мира, особенно хотели отличиться, так сказать, набирая баллы перед будущими гостеприимными хозяевами, с которыми впоследствии придется жить. Поэтому уже пару месяцев трое наших специалистов безвылазно находились при особой группе планирования под руководством маршала Шапошникова при Ставке Верховного Главнокомандующего в качестве офицеров связи. Они выискивали всю возможную информацию по Московскому сражению, перечитывая сотни страниц мемуаров и наших и немецких военачальников, оперативные сводки и электронные картотеки, к которым с недавних пор благодаря благосклонности руководства ГРУ ГШ МО РФ мы получили доступ. Можно было однозначно сказать, что еще ни одна операция Второй мировой войны не готовилась столь тщательно и к ее подготовке не привлекалось столько профессионалов.

Главным достижением нашего времени были не только зенитные, высокоточные ракеты и радары, не только мощные скоростные танки и бронетранспортеры: главным преимуществом были информационные технологии, и именно здесь мы хотели максимально реализовать этот фактор. На базе всех особых отделов штабов армий были созданы подразделения оперативной связи, в реальности являющиеся пунктами интерактивного управления войсками, которые имели прямую связь со штабом фронта и напрямую отправляли информацию в Ставку Верховного Главнокомандующего. Для более гибкого управления войсками в штабах некоторых дивизий, которым отводилась ключевая роль, находились специалисты связи, оснащенные ноутбуками и мощными цифровыми радиосистемами, которые собирали и систематизировали всю штабную информацию и отправляли ее каждые двадцать минут в штаб армии. И Сталин, и Жуков с Шапошниковым, к своему удовольствию, в любой момент времени могли получить самую свежую информацию о состоянии любой дивизии вплоть до точного местоположения каждого полка и даже батальона. Так же оперативно передавалась информация о противнике, о целях для нанесения артиллерийских и авиационных ударов, а сверху присылались данные о вылетах немецкой авиации, о перемещении танковых колонн и общие данные, на основании которых командиры были в состоянии принимать более взвешенные и объективные решения. Командующие армий могли устраивать видеоконференции с командованием фронта, в которых частенько принимали участие и Сталин, и Жуков, быстро понявшие всю пользу таких вот систем общения. Нам пришлось помучиться, организуя вдоль линии фронта систему ретрансляционных станций, которая как некий аналог нашей мобильной связи накрывала всю площадь будущего сражения беспроводной цифровой сетью. Пропускная способность была не очень, слишком много абонентов, а при запуске видеоконференций вообще почти ложилась, но для этого времени это было поистине революционное нововведение в области оперативного управления войсками.