– Конечно. Иди, – кивнула она. Если он извинится за то, что произошло совсем недавно, она, наверное, тотчас же умрет.

– Я поехал, – сказал Сет и, наклонившись, быстро поцеловал ее. – Позвоню тебе из больницы. Будем надеяться, что с мамой все обойдется. И не забудь о Хлое.

– Не беспокойся, – сказала она уже вслед ему. Губы еще пылали, храня его поцелуй.

Дверь за Сетом с шумом захлопнулась, и Оливия осталась одна в мужской раздевалке.

– Нет! Найди себе другое место! Ты не должна здесь прятаться! Ты слишком толстая! У тебя зад будет торчать, и нас точно найдут! – Хихикнув, две подружки преградили картонной коробкой вход в узкий закуток между блоком для кондиционирования воздуха и оштукатуренной стеной школы.

Сара, оставшись вне желанного убежища, побрела обратно. Губы ее дрожали от обиды, но девочка крепко закусила их, не позволяя себе расплакаться. Пора бы ей уже привыкнуть, но так обидно, когда тебя дразнят! Особенно обидно слышать это от Хлои, которая считается ее подружкой.

– Три, четыре, пять, мы идем искать! – услышала она голоса Эрика Олбрайта и Джефа Штольца и поспешно принялась искать для себя другое укрытие. Едва ли Эрик с Джефом специально станут искать именно ее, она не входит в число тех девочек, с которыми охотно дружат. Другое дело – Хлоя со своей лучшей подружкой Джинни, укрывшиеся за кондиционером, или Тиффани, или Шэнон, Мэри Франс и Рейчел. Вот они мальчикам нравятся. Хорошенькие, стройные, постоянно живут в Ла-Анжеле и в школу два года ходят все вместе, сразу после детского сада. Она же, Сара, – новенькая, чужая, да к тому же толстая.

Сара слышала веселые голоса перекликавшихся друг с другом мальчишек, которые бросились обшаривать укромные местечки на школьном дворе, где дети затеяли прятки. Фестиваль продолжался. Большинство конкурсов проходило в школьном здании, отдельные мероприятия – на площадке перед школой, еще что-то – на футбольном поле, и для пряток дети выбрали школьный двор. Уже стемнело, но у мальчиков были фонарики, да и из школьных окон лился свет. Так что мальчики могут легко найти ее.

В панике Сара бросилась к лесопосадке, окаймлявшей двор, и спряталась за одним из деревьев. Опустившись на корточки, она затаив дыхание следила за Эриком, который с фонариком в руках припустился по ее следу. Эрик считался сообразительным, и Сара не удивилась бы, если бы он ее нашел. Тогда ей останется одно – постараться обогнать его, чтобы первой добежать до базы. А бегает она не очень быстро.

И все потому, что толстая. Как это отвратительно – быть толстой!

Правда, мама говорит, что это неправда, что она в отличной форме, но ведь это же мама. Она никогда не скажет, что ее дочь толстая, даже если это правда. А это правда. Сравнить хотя бы попки других девочек и ее – ее гораздо больше. Тут особого ума не нужно, чтобы это понять.

Эрик осветил фонариком кусты. Ничего не обнаружив, он бросился обратно, на середину двора. Сара видела, как мчится перед ним по дорожке, высвечивая ее, луч от его фонарика.

– Это Шэнон, вижу Шэнон! – раздался на другом конце двора крик Джефа, который тут же заглушили последовавшие за ним визги и хохот. «Наверное, он мчится с кем-то наперегонки», – подумала девочка.

От накатившего с особой силой чувства одиночества Сара снова едва не расплакалась. Ей так не хватает своей прежней школы, своих друзей! Даже в Хьюстоне под конец года кое-кто из одноклассников стал поддразнивать ее, называя толстушкой. Значит, это правда. Иначе ее не дразнили бы все подряд. Она же не дурочка, чтобы этого не понять. Она и вправду толстая.

Зачем только она сказала маме, что согласна переехать в это противное место?

Конечно, маме здесь нравится. Здесь у них есть деньги, большой дом, у мамы хорошая работа. К тому же она здесь выросла, здесь у нее друзья и родственники. Здесь ее корни. А у Сары – нет.

Правда, ей приятно, что мама здесь счастлива. Раньше она всегда о чем-то беспокоилась – о деньгах, о вещах. А теперь они каждый день после школы проводят с ней вместе. Это огромный плюс.

Вообще-то здесь много хорошего. Мама дома, она счастлива – это так важно. Сет с тетей Келли тоже очень приятные, и Марта тоже, даже Хлоя иногда бывает очень хорошей. Если только она не со своими друзьями.

Но самое лучшее – это Смоки, ее котенок. Если бы они сюда не переехали, у нее не было бы Смоки.

Получается, плохо только одно – то, что она толстая. Если бы не это, другие дети не были бы такими злыми. Но она все равно останется толстой, куда бы они ни переехали. Так что все безнадежно.

Услышав какие-то звуки, Сара осмотрелась. Она не смогла бы сказать, на что они похожи, – то ли шаги, то ли шорох.

В глубине лесопосадки, у одного из деревьев, она заметила что-то, какой-то предмет, огромный и непонятный. Кругом было темно – ни проблеска света, полная тьма в отличие от слабоосвешенного двора школы. Сара не могла разглядеть, кто там, под деревом: это мог быть человек, а может, и нет. Что-то очень высокое, даже выше Сета, с крупным телом, длинными тонкими ногами, маленькой яйцеобразной головой и… с крыльями. Фигура напомнила ей ту, которую она видела в ночном кошмаре однажды ночью. Тогда ей показалось, что кто-то стоит у кровати, похожий на вампира короля светлячков.

И это странное существо смотрело прямо на нее. А потом шагнуло в ее сторону.

На секунду Сара застыла от ужаса, глядя, как фигура плавно приближается к ней. Затем она сорвалась с места и со всех ног помчалась обратно, на школьный двор.

– Вот Сара! Я вижу Сару!

Навстречу ей из-за угла с шумом и криками выскочил Эрик, высвечивая лучом фонарика пространство вокруг нее. Перепуганная встречей с вампиром, Сара неслась с такой скоростью, что едва не обогнала его. Еще бы чуть-чуть – и она успела бы застучаться. Нет, не успела, не обогнала.

– Сара! Ты Хлою не видела?

На школьном дворе вдруг откуда-то появилась мама, а дальше начался переполох. Они искали Хлою, затем – машину Сета, потом поехали домой. В суете, вызванной болезнью Келли, Сара совсем забыла о странной фигуре, которую она увидела среди деревьев. Она вспомнила о ней, только когда легла спать и ей опять приснился кошмар. Проснувшись от страха, Сара закричала во все горло.

Какое наслаждение – преследовать ее, думал он, проскользнув через окно и водворяя задвижку на место. Просто восторг! Быстро прошмыгнув вдоль веранды, он подождал, пока в комнате Сары зажжется свет, и затем юркнул в комнату, находившуюся на пару дверей дальше. Ему удалось посмотреть на нее сегодня, как удавалось и раньше, уже несколько ночей. Не удержавшись, он отправился в лесопосадку следом за нею, когда заметил, что девочка побежала в ту сторону одна. Какое наслаждение – осязать ее ужас, слышать ее крик и видеть, как она со всех ног Учится прочь!

Интересно, ему раньше и в голову не приходило выслеживать их так долго, по нескольку недель! Знакомая игра приобретала новый поворот, и жизнь от этого становилась еще прекраснее.