От осознания этого факта у Александера потемнело в глазах. Покойный сотрудник был чистокровным чехом, европейцем, белым. По срокам выходило, что заразился он во время сева, но это означает… «Это означает, что мы идиоты недоношенные», – вздохнул Александер, сжимая ладонями виски. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Тем не менее факт есть факт.

Поднявшись из-за стола, Александер зашагал по кабинету вперед-назад, заложив руки за спину. Стоп. Не надо паниковать. Попробуем просчитать все с начала. Даниэль Рифтер гарантировал, что вирус не мутирует. Да он и не мог мутировать! Этот Гочек заразился во время сева, заразился от чистого лабораторного штамма. Теоретически вирус может измениться, но в том-то и дело, что в самом худшем варианте для этого понадобятся несколько лет и экстремальные условия. Душераздирающие легенды о мгновенных мутациях оставьте Голливуду и обывателям. Если вирус и мутирует, он все равно будет поражать только носителей маленького кусочка ДНК, унаследованного от палеолитических охотников южной Азии. Любой другой организм вирусу не по зубам.

Разработчики дали гарантию в двести процентов. Только определенный генотип, для всех остальных людей безвредно. Я сам присутствовал при эксперименте, когда доктор Рифтер плеснул на лопасти вентилятора питательный бульон из пробирки. Это было год назад, все участники эксперимента живы и здоровы. Никто не заболел. Все это просто и понятно, кроме одного дурацкого вопроса: «Почему заболел Гочек?»

Александер вернулся к рабочему столу, открыл в компьютере директорий с досье. Затем, глупо хихикнув, закрыл Проводник. Внештатники вроде Гочека не числятся официально в Фирме. И досье на них существует только в бумажном виде в специальном архиве. Совсем заработался. Ладно. Попробуем другим путем. Александер не нашел ничего лучшего, как позвонить в Прагу в посольство и попросить у своего сотрудника провести полный генетический анализ останков покойника. На том конце провода ответили: «О'кей».

Все, задание выдано, люди работают. А теперь взять себя в руки и заняться делом. Хватит морального онанизма! Время подходит к трем часам, а работы непочатый край. Время заместителя директора стоит дорого, и нельзя его тратить на пустые переживания. Когда придет ответ из Праги, тогда и будем рвать волосы в разных местах, а сейчас пока рано.

Вечером Александер все же зашел в кабинет Майкла и коротко доложил ситуацию.

– Генетический анализ заказал? – только и спросил шеф.

– Ответ будет не раньше чем через четыре дня. В Чехии нет лабораторий, способных выполнить эту работу. Придется везти образцы в Берн или Милан и доказывать, что заказ срочный.

– Везите и доказывайте. Главное, чтобы все было чисто. Понял?

– Люди грамотные, надежные, – утвердительно кивнул Александер, – проколов себе не позволяют. А что делать, если обнаружится, что у него в клетках не было маркера «Д»?

– Операция закончена. Ты понял? – Директор ЦРУ бросил короткий красноречивый взгляд на собеседника: – И никогда никакой операции «Дифенс» не было.

– Ясно, Майкл, я уже закрыл тему и стер всю схему.

– Молодец. – В глазах Майкла мелькнула озорная искорка. Он любил, когда сотрудники выполняют работу еще до поступления официального распоряжения. Впрочем, иногда ему нравилось, когда сотрудники саботируют приказ, ведущий к негативным последствиям. Все познается в сравнении. Именно на этом и погорел предшественник Майкла, слишком буквально воспринявший пожелание прежнего президента уничтожить югославского лидера Милошевича. В результате Фирма понесла значительный ущерб, засветила сеть своих сотрудников в Югославии и допустила непростительную ошибку, высаживая албанский десант на Черногорию под огнем русских эсминцев. Одна из самых худших операций ЦРУ, сейчас на ее примере курсантам объясняют, как нельзя работать.

Сразу после разговора с шефом Александер поехал домой. Неотложные дела сделаны, подчиненные работают, значит, и он со своими обязанностями справляется неплохо. По-другому и быть не могло, в противном случае замом директора назначили бы другого человека.

Путь до дома занял всего полчаса. Очень хорошо. На шоссе никаких пробок и заторов, только скопления машин перед светофорами. В последнее время Вашингтон и прочие крупные города страдали от повышенной аварийности на дорогах. Потерявшие управление машины часто выскакивали на встречную полосу, переворачивались, или почувствовавший себя плохо водитель просто бросал многотонную фуру посреди трассы. Последствия эпидемии лихорадки Шилдмана давали о себе знать. Дорожная полиция и аварийные службы работали в усиленном режиме, не покладая рук, но снизить аварийность или хотя бы разгрузить дороги не удавалось.

Обычный путь до дома нередко растягивался более чем на час, а один раз Александер целых три часа пробирался через заторы и пробки и только за три мили от дома вырвался на относительно чистую трассу. Но сегодня ему повезло. Всего за квартал от дома зазвонил телефон.

– Алло, слушаю, – Александер перехватил руль в верхней части, так чтобы удобнее было вести машину одной рукой.

– Добрый вечер. Алекс, узнал? – прозвучал в мобильнике знакомый голос Арно Гонсалеса, старого школьного товарища. У Арно была небольшая фирма по производству строительных материалов. Бизнес шел ни шатко, ни валко, особенно в последние годы, но Гонсалес не унывал. Он свято верил: раз товар произведен, он обязательно найдет своего покупателя.

– Здорово, Старый Плотник. – Лицо Александера расплылось в широкой улыбке. Всегда приятно, когда звонят друзья юности.

– Я слышал, ты наконец женился? Поздравляю! Извини, не мог раньше позвонить. Последние полгода провел в Мексике, вернулся на прошлой неделе и случайно узнал, что ты наконец очеловечился.

– Спасибо. Ты сам как?

– Все хорошо. Дела идут. В последнее время появились хорошие контракты! – жизнерадостно кричал в трубку Арно. Он нисколько не изменился, остался таким же эмоциональным и жизнерадостным, каким был в молодости. А рост заказов вполне закономерен. Начавшийся не без участия Александера бум возродил спрос на стройматериалы, равно как и на многое другое. Бизнес возрождался, у людей появилась надежда. – У тебя завтра есть время? – поинтересовался Арно.

– Только после семи вечера. – Александер быстро прокрутил в голове планы на завтрашний день. Да, вечером он будет свободен.

– Тогда как насчет того самого ресторанчика на берегу Потомака? Помнишь, где Джон зашел в женский туалет?

– Такое невозможно забыть. Завтра в семь. Заметано.

– Тогда давай, до завтра!

Приятно, когда звонят старые друзья. Это настоящее, это не продается. Несмотря на успешную карьеру и катастрофическую занятость, Александер не забывал друзей детства и юности. Пусть не все успешны, пусть не добились своих целей, но это друзья. Те, кто не продаст и ценит не за положение, а за то, что он такой, какой есть.

Надо будет завтра спросить, как поживает Вилли Слонопотам. Тот самый парень, с которым Александер дрался в пятом классе и считал своим злейшим врагом. До тех пор, пока именно Вилли не помог ему отбиться от четверых малолетних бандитов из китайского квартала. С тех пор Вилли и Алекс стали друзьями неразлейвода. Интересно, как поживает Моника? Та самая негритянка с вздорными косичками на голове, за которой Слонопотам в свое время ухлестывал. Говорили, она многого добилась. А, черт! Совсем забыл, она же черная. Значит, все, нет больше такого человека. А жаль, интересная была девчонка и добрая, всегда бродячих собак подкармливала.