— Надеюсь, вы не боитесь мышей? — эдак ненавязчиво поинтересовался Донал.

— Не беспокойтесь, — хмыкнув, я обошла кучку свежего мышиного помета. — Визжать и падать в обморок, как полагается приличной баронессе, я не стану. Или вы думаете, я только на фасоли опыты ставила?

Обернувшись на ходу, он сверкнул улыбкой.

— Вы не перестаете меня поражать. Прошу.

И с поклоном распахнул передо мной обклеенную шелковыми обоями дверь, почти неотличимую среди таких же нежно-желтых стенных панелей. Все-таки красивый замок, очень жаль, что он приходит в упадок.

За дверью оказалась лестница вниз. Конец ее терялся во мраке, который не мог разогнать слабый свет керосиновой лампы. Каменные ступени были влажными и скользкими, поэтому спускаться приходилось медленно и осторожно. Перил не было, а касаться склизких от сырости и времени стен я брезговала… за что чуть не поплатилась.

Уже в самом конце, когда оставалось всего пять или шесть ступенек, я немного расслабилась, уверовав в окончание мучительно пути, и неосмотрительно шагнула, почти не глядя. Нога скользнула, и я, вскрикнув, завалилась спиной назад. В голове успело промелькнуть обреченное: «Убьюсь!» — когда раздался звон и пламя, зашипев, погасло. Меня у самых ступенек подхватили сильные руки и вздернули вверх.

— Грета, вы не ушиблись? — выдохнул Донал мне на ухо.

В темноте и с перепугу чувства обострились так, что я отчетливо слышала, как гулко колотится его сердце.

Стоило навернуться с лестницы, чтобы этот упрямец наконец назвал меня по имени!

— Я в порядке, — заверила я почему-то севшим голосом. — Только мы, кажется, остались без света.

— Подсветить? — заботливо предложил незнакомый голос, и вокруг вспыхнуло призрачное сине-серебристое мерцание. В нем худо-бедно можно было различить ступеньки, влажно блестящие камни стен… и полупрозрачную фигуру, которая разглядывала нас с живым любопытством.

Призрак!

— Рэм, какого… — начал Донал резко. Вздохнул и закончил тоном ниже: — Сгинь, ты пугаешь леди!

Я только фыркнула. Эка невидаль — призрак! Нельзя вырасти в одном доме с моей сестрицей Джули и не повидать их в избытке.

— Разве? — флегматично осведомился призрак и поклонился, бряцнув такими же призрачными доспехами: — Рэмуальд Скотт, пятый барон Мэлоуэн, к вашим услугам, леди.

— Грета Саттон, — представилась я в ответ, сознательно назвавшись девичьей фамилией.

— Разве вы не жена юного Фицуильяма? — удивился призрачный рыцарь, склонив к плечу непокрытую темноволосую голову. Шлем и меч он держал в руках. Еще один меч — точнее, его украшенная самоцветами рукоять — торчал из полупрозрачной груди.

Я хмыкнула. «Юного», надо же! Интересно, что на это сказал бы сам Фицуильям? Хотя, может, он предпочел бы помалкивать перед лицом грозного предка.

— Формально — да, — признала я. — Но мы собираемся развестись.

Призрак покачал головой и спросил сокрушенно:

— Куда катится мир? Хотя где один теряет, там другой находит.

— Тебе не кажется, Рэм, что сейчас не время для философских споров? — сухо поинтересовался Донал, не выпуская меня из объятий.

Тот хмыкнул.

— Как скажешь, старина. Вас проводить?

— Дай лучше шлем, — попросил Донал и протянул руку.

— Да бога ради, — согласился призрак.

Шмякнул свою ношу в подставленную ладонь и рыбкой нырнул в стену.

Призрачный шлем остался у Донала, даже загорелся ярче.

— Как? — выдохнула я, пытаясь обернуться и посмотреть ему в лицо.

Хотя чего я так удивляюсь? Странностей и так набралось предостаточно, эта хорошо ложится в общую канву.

Донал обернуться не позволил. Прижал меня к себе крепче, уткнулся подбородком в макушку.

— Это долгий разговор. Я расскажу, но немного позже. Давно надо было, — глухо пообещал он.

— Как хотите, — дернула плечом я и спросила с досадой: — Интересно, есть в замке хоть кто-то без пары-тройки скелетов в шкафу?!

— Начиная с вас? — хмыкнул Донал, отстраняясь с явной неохотой. — Пойдемте, Адам может появиться в любой момент.

Очередная дверь противно заскрипела, отворяясь от пинка Донала. За ней открылся большой зал.

Я вертела головой по сторонам, разглядывая это странное место. Вдоль стен стояли постаменты с каменными гробами (я насчитала шестнадцать), а семнадцатый возвышался в центре, вписанный в выложенную розовыми камнями пентаграмму. Серые камни стен потемнели от времени и пятен лишайников, зато булыжники под ногами оказались неожиданно чистыми и сухими. Этот феномен я отметила походя, во все глаза разглядывая центральный саркофаг, оплетенный розовым кустом. Муляж? Искусная подделка? Да нет же! Весь склеп пропах одуряющим запахом розы, а вон качнулась цветочная головка от сквозняка. Как же она умудряется здесь расти?!

Усыпанный бутонами куст словно купался в льющемся сверху свете, впившись корнями прямо в гранитный пол.

Я задрала голову, но каменный свод казался цельным.

— Хитрая система зеркал, — объяснил Донал странным тоном. Он стоял между мной и центральным саркофагом, будто заслоняя меня от невидимой угрозы. — И немного магии.

На розу он смотрел, как на смердящий труп на обеденном столе.

— Зачем? — выдохнула я и обвела рукой склеп, не находя слов.

Донал обернулся. Уже ненужный призрачный шлем он держал под мышкой.

— Аннабель — мстительная тварь. Вцепилась намертво.

Я помотала головой.

— Не понимаю.

— Идите сюда, — позвал он и, когда я подошла ближе, бережно взял меня за руку и повел к саркофагу. — Взгляните.

Сначала мне показалось, что это обломанная ветка розового куста, который при нашем приближении стал беспокойно шевелить листьями, словно под неощутимым — призрачным? — ветром. Почему-то от этого меня пробрал озноб.

Присмотревшись, я поняла, что бутон на саркофаге сделан из драгоценных камней и металла.

— Искусная работа, — похвалила я, чуть дыша. Хотелось коснуться шипов, провести пальцем по бархатистым на вид лепесткам, но я не осмелилась. — Это и есть артефакт?

— Он самый. — Донал, кажется, хотел сплюнуть и удержался в последний момент. — Вы правы, работа… искусная.

— Вы говорите загадками, — заметила я, оглядываясь по сторонам. — Кстати, где тут можно укрыться, чтобы Адам не заметил нас с ходу? Еще мне нужно взять образцы.

— Вы, как всегда, практичны, — хмыкнул Донал, почему-то несколько успокоившись. — О приближении Адама нас предупредят, так что нет нужды прятаться заранее. Да тут, собственно, и негде. Разве что в саркофаг лечь.