Не то чтобы я боялась покойников, но обниматься с ними не тянуло. К тому же антисанитария…

Донал как-то невесело усмехнулся и постучал костяшками по крышке каменного гроба.

— Не беспокойтесь, он пуст. Какие образцы вам нужны?

Этот вопрос я обдумала заранее, поэтому ответила без запинки:

— Предыдущего барона, а также ближайшего прямого предка Фицуильяма.

Донал покачал головой.

— С последним туго. Фицуильям — потомок младшей ветви, от старшей она отделилась четыре поколения назад. Здесь лежат только бароны, Скоттов из младших ветвей хоронили на кладбище возле деревенской церкви.

— Я догадалась. — Я мотнула головой на ровные ряды гробов. — Маловато для рода за триста лет.

Лицо Донала отчего-то закаменело, а смотрел он на прекрасный розовый куст.

— Скотты живут долго. Их мало что может пронять, даже мор всегда обходит замок стороной. Но…

— Но? — поторопила я, когда он умолк. Слышалось мне что-то нехорошее в этом тяжелом каменном молчании.

— Давайте сначала разберемся с образцами, — предложил Донал, глубоко вздохнув. — Шестнадцатый барон Мэлоуэн лежит тут.

Он по-свойски хлопнул ладонью по ближайшему слева саркофагу.

— Откройте, пожалуйста, крышку, — попросила я, внутренне готовясь к неприглядному зрелищу.

Донал, пожав плечами, легко сдвинул каменную глыбу, и я заглянула в последнее пристанище шестнадцатого барона. Удивительно, тело усохло, но не распалось и не было попорчено червями. Руки покойника были сложены на груди, а в пальцах он держал розовый бутон — по виду совершенно свежий.

М-да. О соскобах с кости тут говорить не приходится, для этого придется что-нибудь бедолаге отчекрыжить. Впрочем, меня и волосок вполне устроит.

Я только протянула руку за трофеем, вторую не глядя сунув в сумку — за пузырьком с притертой крышкой, как ворчливый голос попенял:

— Где ваше воспитание, молодая леди? Нас даже не представили, а вы уже такие вольности себе позволяете!

Резко обернувшись, я обнаружила еще одного призрака, укоризненно качающего головой. Покойный барон был очень худ, стар и неимоверно желчен.

Призрак метнулся вперед и завис над лежащим в гробу телом.

— Простите, вы?.. — начала я, уже догадываясь, кто это может быть.

— Ричард Скотт, шестнадцатый барон Мэлоуэн, — представил его Донал, запросто облокотившись о саркофаг.

— Брось, Ричард, — засмеялся мой недавний знакомец Рэм, выныривая из стены. — Когда тебе еще такая красавица внимание окажет, а?

И залихватски мне подмигнул.

Лицо шестнадцатого барона стало еще кислее.

— Я верен своей Доротее, Рэм. Хотя тебе это, наверное, трудно уразуметь.

Если он надеялся смутить этим предка, то просчитался. Тот склонил голову к плечу и поддразнил:

— Как насчет «пока смерть не разлучит нас»? Ты уже третий год покойник, Ричард, пора бы привыкнуть, что со своей Доротеей больше не встретишься.

— Почему? — не выдержала я. — Она не приходит к вам на могилу?

Ричард насупился еще сильнее, а Рэм неожиданно тяжко вздохнул.

— Она лет тридцать как умерла и давно упокоилась. Нам это не грозит.

— Почему? — заинтересовалась я, чуя за всем этим очередную семейную тайну.

— Да все мы, бароны, призраками становимся, — махнул рукой Рэм и, подплыв к саркофагу, завис напротив меня.

— У всего своя цена, — проронил непонятную фразу Донал, который до сих пор не вмешивался в призрачные разборки. — Ричард, позволь леди взять волосок с твоей головы. Клянусь, это ради твоего потомка.

— Седьмая вода на киселе, а не потомок, — пробурчал тот уже без особого гнева.

Предыдущий барон Мэлоуэн выглядел… опечаленным. Словно больше всего его огорчала разлука с покойной женой. Дети Ричарда Скотта ушли вслед за матерью, оставив безутешного мужа и отца их оплакивать.

— Прошу вас, — сказала я серьезно, поймав взгляд выцветших глаз старика. — Это нужно, чтобы снять проклятие с Фицуильяма.

Он колебался. Мгновение, другое… потом отступил в сторону.

— Бери, ладно уж. Для такого не жалко.

— Спасибо, сэр.

Я быстренько, пока он не передумал, вырвала седой волос и упрятала его в баночку.

Рэм подцепил потомка (хотя Ричард выглядел втрое его старше) под локоть.

— Ладно, давай пока посторожим. Не будем мешать.

Напоследок отвесив нам с Доналом общий поклон, призрачный рыцарь уволок куда-то печального старика.

— Жаль его, — тихо сказала я, проводив взглядом странную парочку. — Кстати, а почему саркофагов семнадцать? Покойных баронов должно быть только шестнадцать, ведь семнадцатый — Фицуильям.

— Не беспокойтесь, — дернул щекой Донал и легко, как пушинку, вернул назад тяжеленную крышку. — Это не его гроб.

— Тогда чей? — и неожиданно рассердилась: — Да расскажите же толком!

Все эти загадки и намеки у меня уже в печенках сидели. Кое-какие соображения у меня были, но хотелось наконец получить четкие и однозначные ответы.

Донал тяжело вздохнул и вытащил откуда-то заранее припасенную пушистую шкуру. Бросил ее на камни.

— Садитесь. Это долгая история.

Поколебавшись, я опустилась на мягкий мех и подобрала под себя ноги. Единственное мое мало-мальски теплое платье из плотного темно-синего бархата, с длинными рукавами и подолом до середины икры, было вечерним — приталенным, с глубоким вырезом на груди.

Нет, начальник охраны вовсе не косился мне в декольте, и все же я чувствовала себя несколько странно. Сам он садиться не стал, оперся спиной о высокий постамент и скрестил руки.

— Это гроб прародителя Скоттов, — произнес Донал ровно и глухо. — Первым бароном стал его сын. Что вам известно об истории рода?

— Немного, — признала я, покопавшись в памяти. — Первую баронессу звали Аннабель. Ее изнасиловал кто-то из захватчиков, и она родила сына.

На побледневшей щеке Донала четко выделялась белесая ниточка старого шрама. Смотрел он мимо меня, а за спиной его жутковато шевелился под невидимым ветром пышный розовый куст.

— Изнасиловал… Что же, начнем с того, что баронессой Аннабель не была. До нее замком владел ее отец, который был простым, не титулованным рыцарем. Баронский титул для сына она получила за помощь Иоанну Второму, тогдашнему королю. За два года до того скотты завоевали эти земли и удерживали их, пока Аннабель не возглавила тайное восстание. Предводитель скоттов был… убит, а Мэлоуэн вместе с другими замками вернулся под руку короля. Женщина владеть землями не могла, так что титул достался ее новорожденному сыну. Это вкратце история первого барона Мэлоуэна.