Родди носился по всему кораблю, исследовал коридоры и палубы, играл в прятки с другими мальчиками. Селеста требовала, чтобы он постоянно находился у нее на глазах, однако Родди никак не мог усидеть на месте, и она поняла, что если будет продолжать в том же духе, то сын взбунтуется, поэтому просто стала потихоньку следить за ним. Она не для того пошла на риск, чтобы увидеть своего ребенка за бортом!

Как-то раз Родди с новыми приятелями играл в салочки и, как обычно, не смотрел, куда бежит. Неожиданно он споткнулся о трос и врезался в мужчину в длинном твидовом пальто и мягкой фетровой шляпе, который шел навстречу, прихрамывая и опираясь на трость. Оба упали, Родди от боли вскрикнул. Ошарашенный мужчина с трудом сел, потряс головой, затем склонился над мальчиком.

– Эй, дружок, как ты?

Родди поднял глаза – Селеста видела, что он пытается сдержать слезы, – охнул и схватился за щиколотку.

– Вот здесь больно.

– Дай-ка взглянуть, – сказал мужчина и потянулся за своей тростью.

Перепуганная Селеста в мгновение ока подлетела к сыну.

– Я – его мать. Родерик, ты опять не смотрел под ноги. Простите, пожалуйста. – Она обернулась к незнакомцу и увидела, что тот довольно молод и у него усталое лицо.

Он с улыбкой приподнял шляпу.

– Оказались не в то время не в том месте, юноша. Так бывает. Ну, давай посмотрим твою лодыжку.

– Вы – доктор? – спросила Селеста, наблюдая, как незнакомец расшнуровывает ботинок.

– Нет, мэм, хотя в войну не раз приходилось оказывать помощь раненым, – ответил он, не глядя на Селесту и внимательно изучая распухшую ногу Родди. – Можешь пошевелить пальцами?

Мальчик кивнул и застонал.

– Все равно больно.

– Полагаю, перелома нет, однако на всякий случай лучше показаться судовому врачу, – заметил молодой человек и повернулся к Селесте. – Отнесем вашего сына? – Указав на свою трость, он прибавил: – Немного неудобно, зато благодаря ей эта шхуна не заваливается на левый борт.

Селеста невольно улыбнулась и помогла ему встать.

– Война? – спросила она, кивнув на трость.

– Война, – пожал плечами молодой человек с усталым лицом. – Как видите, помят и изранен, но по-прежнему в строю. Арчи Макадам, служащий королевского военно-морского флота в отставке. А как зовут этого молодого человека?

– Это мой сын, Родерик Вуд. Будьте здесь, сейчас я кого-нибудь позову, – предложила Селеста, однако, покрутив головой по сторонам, обнаружила, что рядом никого нет.

Вдвоем они помогли Родди подняться. Хромая, мальчик начал спускаться по трапу в каюту врача.

– Благодарю вас, мистер Макадам, – промолвила Селеста, украдкой разглядывая нового знакомого.

Это был англичанин с обветренным лицом моряка и бородкой; волосы на висках уже тронула седина. Поскольку Селеста возвращалась на родину, то чувствовала себя в безопасности и никуда не спешила, однако когда Родди вышел с перевязанной ногой и Арчи предложил им выпить по чашечке чаю, она отказалась.

– Это Родерик обязан угостить вас чаем, – возразила Селеста.

– Нет-нет, я настаиваю. Пусть моя трость немного отдохнет, а вы тем временем расскажете, каким ветром вас занесло на эту старую ржавую посудину. Путешествуете на отдыхе?

– Я еду к дедушке. Я его еще никогда не видел, и мама говорит… – начал было Родди, но Селеста его оборвала.

– Уверена, мистер Макадам не желает знать всю нашу историю, – со смехом произнесла она, заметив явный интерес, с каким рассматривал их молодой человек. Родди не следует чересчур откровенничать с чужими.

– Нет-нет, продолжайте, юноша, тем более сейчас время полдника. Лично я умираю с голода, а вы? – обратился к Селесте Макадам. – Знаете, сразу после отплытия мне пришла в голову мысль, что все мы, пассажиры этого судна, направляемся в путешествие, каждый в свое, к чему-то давно известному или, наоборот, неизведанному, и у каждого – своя история. Я как раз думал об этом, а потом – бац, я лежу на палубе… Тут-то и начинаются истории. Сейчас я найду столик на троих, закажу булочки, сладости – все, что пожелаете, юноша, – и поведаю вам, зачем сел на этот пароход. Готов поспорить, вы же не думаете, что я плыву через всю Атлантику, только чтобы вернуться в школу?

– Взрослые не ходят в школу, разве не так? – удивился Родди.

– Ну, университет – та же школа.

– В Англии я пойду в новую школу, – похвастался Родди. – А старая школа осталась в Вашингтоне.

– Вот видишь, у тебя тоже есть история. Идем, дружок, поднимемся по трапу, как две старые развалины.

Родди сунул ладошку в руку Макадама, и они пошли, оставив Селесту изумленно глядеть им вслед.

– Вы правы, мистер Макадам, у каждого своя история, и моей вам не услышать, – пробормотала она себе под нос, следуя за ними.

Селеста пока не разобралась, заинтригована или напугана неожиданным знакомством с этим англичанином, который очаровал ее сына, точно Гаммельнский дудочник.

* * *

Из-за распухшей ноги Родди прописали постельный режим. В тесной каюте мальчик, конечно, заскучал бы, если бы не мистер Макадам, который навещал его и приносил мятные леденцы, шашки и несколько экземпляров «Газеты для мальчиков» с картинками кораблей. Помимо прочего, он дал почитать Родди книгу, которую купил для племянника.

Селеста и Арчи Макадам регулярно встречались в столовой, и однажды, когда заиграл оркестр, Селеста даже неохотно позволила уговорить себя на один танец, хотя негнущееся колено причиняло молодому моряку большое неудобство, и он сам был рад, когда танец закончился. Выяснилось, что он приезжал в Нью-Йорк проведать друзей и, пользуясь возможностью, сходил на прием к хирургу, специализирующемуся на подобных травмах, чтобы узнать, можно ли вылечить ногу. Он рассказал, что обожает теннис, регби и крикет, а в путешествиях собирает этикетки от сигаретных пачек и марки. Макадам пообещал научить Родди играть в шахматы и вообще на удивление легко ладил с ее избалованным сыном.

У него был заразительный смех – низкий, хрипловатый, заставлявший людей оглядываться и улыбаться. Селеста, однако, не теряла бдительности, всегда сидела с прямой спиной и почти непроницаемым выражением лица, так что Макадам не позволял себе называть ее иначе как миссис Вуд.

Она видела, что Родди сгорает от желания поделиться с Арчи своими собственными приключениями, рассказать о бегстве «в моря», и останавливала сына ледяными взглядами, безмолвно напоминая ему, что никто не должен знать их секрет.

– Вы работали в Вашингтоне? Замечательный город. Были учительницей?

Селеста покачала головой, но Родди уже успел влезть:

– А вот и была! Давала уроки прямо у нас дома. Така-ая скукота.

– Родди, перебивать – невежливо.

Селеста рассказала о феминистском движении в Америке и успешной кампании в пользу введения избирательного права для женщин.