Принц Ричард особо девушку не торопил, лишь изредка просил проявить хоть немного живости, иначе их обоих крепко выпорют. Он шел за принцессой следом с ремнем в руках, слегка оглаживая ее лишь для видимости.

Через низкие окна Красавица видела там и сям сидящие за столом семейные пары и обнаженных рабов, которые на коленях торопливо расставляли перед ними тарелки или кувшины. Привязанные на улицах к стенам наказанные рабы, как обычно, стонали и выгибались в отчаянии.

— И все же что-то нынче здесь не так, — заметила Красавица, когда они вышли на более широкую улицу, застроенную богатыми домами. Почти у каждого дома при входе висел прикованный к железной скобе невольник. Одни были крепко связаны и ерзали с кляпом во рту, другие смиренно переносили наказание.

— Да, солдаты все пропали, — вполголоса подтвердил принц Ричард. — И пожалуйста, давай-ка потише. Тебе ведь не полагается разговаривать. Еще немного, и мы оба попадем в «Салон наказаний».

— Но куда они подевались? — не унималась Красавица.

— Тебе что, всыпать? — пригрозил Ричард. — Они всей массой обшаривают берег и леса в поисках воображаемых охотников за рабами. Не знаю, что это означает — только ни слова больше! Это тайна!

Между тем они подошли к двери Николаса. Здесь Ричард должен был оставить принцессу. Встретившая девушку служанка велела ей опуститься на четвереньки и с нескрываемой неприязнью провела через небольшой аккуратный домик, потом по узкому боковому проходу. Наконец, открыв перед Красавицей дверь, работница приказала ей зайти и, запустив внутрь, закрыла следом дверь.

Принцесса не могла поверить собственным глазам, когда, подняв взгляд, увидела перед собой Тристана. Юноша протянул к ней руки и помог встать на ноги. Возле принца высилась стройная фигура его господина, Николаса, которого Красавица хорошо помнила еще с аукциона.

При взгляде на летописца лицо девушки залилось густым румянцем: ведь они с Тристаном стояли перед господином, крепко обнимаясь!

— Успокойся, принцесса, — с лаской в голосе молвил летописец. — Можешь пробыть с моим рабом, сколько душа пожелает. В этой комнате ты вольна проводить время с теми, с кем тебе будет угодно. Когда же ты ее покинешь, то вновь вернешься к своим обязанностям.

— О, господин! — воскликнула Красавица и упала на колени, чтобы поцеловать его туфли.

Любезно приняв ее благодарность, Николас поспешил оставить Тристана с принцессой наедине. Красавица тут же вскочила и кинулась в объятия принца, и он, открыв рот, стал с жадной ненасытностью ловить ее поцелуи.

— Моя милая… моя чудесная… ненаглядная… — бормотал юноша, покрывая поцелуями ее лицо и шею. Его напрягшийся член тут же упруго ткнулся ей в живот.

В приглушенном сиянии свечей его красивое тело казалось поистине совершенным, золотые волосы словно сами испускали свет. Красавица заглянула в эти прекрасные васильковые глаза и поднялась на цыпочки, чтобы воздеться на него, как недавно проделала это в невольничьей повозке.

Принцесса обхватила Тристана за шею, впустив в свое раздавшееся лоно его крепкую плоть и чувствуя, как юноша буквально припечатал ее к себе. Потом он осторожно двинулся с ней назад и опустился на небольшую, обшитую дубом кровать с зеленым атласным покрывалом. Он откинул голову, распростершись на подушках, и Красавица оказалась сверху.

Сильные ладони Тристана приподняли ей груди, пальцы ласково потискали соски. И потом он держал ее трепещущие округлости, пока Красавица двигалась на нем взад и вперед, то приподнимаясь насколько возможно, чтобы не потерять его горячий стержень, то резко опускаясь обратно и в поцелуе утопая губами в его губах.

Наконец Тристан застонал, его взгляд потемнел. Почувствовав, как принц извергся в ней, девушка яростно забилась в блаженном экстазе, пока последние мощные толчки не пригвоздили ее к нему, дрожащую, с вытянутыми в сладостном напряжении ногами.

Некоторое время они лежали рядом, держа друг друга за руку, потом он ласково отвел ей волосы назад, произнеся:

— Ненаглядная моя Красавица…

И снова поцеловал принцессу.

— Тристан, а почему твой господин позволяет нам этим заниматься? — спросила Красавица, хотя в своей сладостной истоме ее уже не особо это беспокоило.

На столике рядом с кроватью горели свечи, и их сияние словно обволакивало и делало объемными все находившиеся в комнате предметы — за исключением, пожалуй, огромного зеркала с золотистой поверхностью.

— О, этот человек полон тайн и загадок, и к тому же наделен невиданной внутренней мощью. Он делает лишь то, что доставляет ему удовольствие. Сегодня, например, ему приятно видеть меня с тобой, а завтра он с не меньшим удовольствием прогонит меня плетью по городу. И очень может быть, он полагает, что присутствие одного из нас лишь усилит мучения другого.

Тут непрошеным гостем явилось к Красавице воспоминание о запряженном Тристане с конским хвостом.

— Я тебя видела, — шепнула она, вдруг покраснев. — В утренней процессии.

— Тебе все это показалось таким ужасным? — утешающим тоном произнес Тристан, снова целуя девушку.

На щеках принца проступил легкий румянец, совершенно не вязавшийся с его мужественным лицом.

Красавица была обескуражена такой его реакцией.

— А по-твоему, тут не было ничего ужасного?

В ответ Тристан издал тихий, какой-то утробный смешок.

Принцесса легонько потянула, распрямляя, золотистые волоски, курчавящиеся у него от лобка к животу.

— Да, моя радость, это было восхитительно ужасно!

Девушка рассмеялась, заглянув ему в глаза, и снова жарко его поцеловала. Потом, спустившись чуть ниже, стала целовать, слегка покусывая, его соски.

— Мне так мучительно было это видеть, — призналась она неожиданно хриплым, совершенно не своим голосом. — Я лишь молилась, чтобы ты хоть как-то примирился с… таким…

— Я даже больше чем примирился, любовь моя, — усмехнулся Тристан, целуя ее в макушку, и от страстных ее ласк откинулся назад, на подушки.

Принцесса между тем забралась на его бедро, прижавшись к нему влажным лоном. Прихватив зубами один сосок, она слегка прищипнула другой, и в нахлынувшей волне желания Тристан тяжело задышал. Он порывисто опрокинул девушку на простыню и припал к ее губам, раскрывая рот языком.

— Нет, все же скажи… — настойчиво спросила Красавица, чуть отстранившись от его поцелуя. Его член ищуще скользил по ее лобку, мягко прижимаясь к густому курчавому пуху. — Обязательно… — Ее голос сорвался на шепот: — Как ты мог… Эта сбруя, удила… И этот чудовищный хвост! Как ты дошел до того, чтобы все это принять?

То, что он с этим полностью примирился, принцесса чувствовала сама. Это ощущалось при виде нынешней процессии. Однако она хорошо помнила, каким он был с ней в повозке, когда их везли из замка в городок, — тогда она боялась за Тристана, что он чересчур горд, чтобы так откровенно себя раскрыть.