АССР, сам факт их проведения привлек внимание мусульман не только в самой стране, но и за ее пределами. Среди гостей праздничных мероприятий были даже министры из ряда арабских стран[715]. В ДУМЕС стала поступать финансовая помощь из арабских стран Персидского залива. Таким образом, Таджуддин, контролировавший финансовые поступления из‐за рубежа, приобрел дополнительные рычаги влияния на подконтрольные ДУМЕС общины.

В-четвертых, в годы перестройки Таджуддин активно взаимодействовал с татарским национальным движением, которое имело по преимуществу светский характер. Так, ДУМЕС вместе со всеми приходами вошел в качестве коллективного члена в Татарский общественный центр (ТОЦ) – организацию татарских националистов, выступавших за независимость Татарстана от России[716]. Сам Таджуддин и, по его указанию, десятки имамов принимали участие в работе съездов ТОЦ. В 1989 г. ДУМЕС перечислил ТОЦ 10 000 рублей[717].

Вместе с тем нельзя игнорировать и то обстоятельство, что значительное число общин находилось тогда вне контроля официальных мусульманских структур. К 1988 г. в ДУМЕС насчитывалось 142 зарегистрированные мусульманские общины[718]. Судя по данным на 1990 г., ситуация несколько улучшилась, но количество не поставленных на учет религиозных объединений продолжало оставаться высоким – 347 против 773 зарегистрированных[719]. Таким образом, около трети мусульманских общин в округе ДУМЕС в той или иной степени были независимыми от духовного управления. Когда появилась возможность беспрепятственно получить регистрацию, некоторые из этих общин объединились с отколовшимися от ДУМЕС махаллями и сформировали независимые региональные муфтияты.

Обстоятельства складывались так, что те факторы, которые способствовали укреплению позиций Таджуддина в конце 1980‐х, через несколько лет повлияли на развитие центробежных процессов в муфтияте. Так, авторитарный стиль руководства Таджуддина проявлялся, помимо прочего, в том, что все даже не очень значительные вопросы можно было решить исключительно в Уфе[720]. Это создавало неудобства для руководителей региональных подразделений ДУМЕС – мухтасибатов[721], лишенных реальной административной и финансовой самостоятельности в принятии решений, касающихся подотчетных им общин. Кроме того, имамы в регионах осознали, что могут напрямую получать доступ к средствам спонсоров как из арабских стран, так и от мусульманских бизнесменов в самой России. Получение финансовой независимости предрешило независимость административную[722].

Наконец, не последнюю роль в падении авторитета ДУМЕС среди мусульман сыграл моральный облик самого Таджуддина – то, что некоторые из моих собеседников деликатно называли образом жизни, не вполне соответствующим исламу[723]. В резолюции, принятой 18 августа 1992 г. на собрании общественных организаций Башкортостана, пороки Таджуддина открыто назывались среди причин создания независимого от ДУМЕС Духовного управления мусульман Республики Башкортостан (ДУМ РБ). В принятом на учредительном съезде ДУМ РБ (21 августа 1992 г.) постановлении, в частности, говорилось:

В Духовном управлении из‐за прогрессирующей болезни его главы – муфтия Талгата Тажетдина [так в оригинале. – Р. Б.] резко обострилась обстановка, муфтий своими аморальными поступками (употребление наркотиков и спиртного) показал свою полную несостоятельность руководить ДУМЕС[724].

На вопрос, что заставило мухтасибаты выйти из ДУМЕС и создать отдельные муфтияты в регионах, мои респонденты называли следующие причины: отсутствие эффективного механизма коммуникаций с Уфой для оперативного решения текущих вопросов («географический фактор»), бюрократизация аппарата и неэффективная система управления в ДУМЕС[725]. Политический фактор в национальных республиках также играл значительную роль. В условиях, когда целый ряд регионов России претендовал на автономию от Москвы (в той или иной форме), лидеры национального движения в Татарстане и Башкортостане осознали необходимость создать собственные религиозные центры, независимые от ДУМЕС[726].

В начале 1990‐х гг. Таджуддин уже не выступал в поддержку татарского национального движения. Он предпочел ориентироваться на руководство Татарстана, которое перехватило у националистов инициативу. Кроме того, муфтий не сумел найти общий язык с усиливавшимся башкирским национальным движением. В итоге в 1992 г. от ДУМЕС отделилось сразу два мухтасибата в двух национальных республиках: Башкортостане и Татарстане. Башкирские националисты видели в ДУМЕС муфтият, представлявший интересы татар, и стремились создать или, точнее, возродить собственное духовное управление, прекратившее существование в 1936 г. В то же время татарское национальное движение требовало перевода резиденции ДУМЕС в Казань. Таджуддин не пошел на такой шаг и тем самым создал серьезный повод для создания независимого муфтията в Татарстане[727].

Финансовый фактор также имел ключевое значение. ДУМЕС начал получать финансовую помощь из стран мусульманского Востока, и эти средства полностью контролировались Таджуддином[728]. Осознание имамами в регионах того, что они теперь могут напрямую обращаться к спонсорам без посредничества Уфы, тоже сыграло важную роль[729].

Для полноты картины следует также отметить, что личные качества муфтия Талгата Таджуддина существенно повлияли на рост сепаратизма. Как отмечает В. М. Якупов, «неправы те исследователи, которые считают, что раскол в татарском исламе, связанный с личностью Т. Таджуддина, начался в 1992 г., это был уже последующий раскол, на самом деле эта конфликтогенная личность в татарском исламе явилась причиной многих проблем уже в самом начале своей деятельности на посту муфтия»[730].

Известно немало примеров, когда авторитарный стиль руководства Таджуддина, его нетерпимость к любому неповиновению со стороны подчиненных вынуждали имамов и руководимые ими мусульманские общины отделиться от ДУМЕС – ЦДУМ. Одним из самых громких был скандал в Набережных Челнах в июле 1992 г. При открытии мечети «Тауба» ряд верующих выступил с протестом против витражей, на которых по инициативе Таджуддина вместе с полумесяцем изображались звезда Давида и православный крест. Несколько человек пытались демонтировать окна. В ответ Таджуддин в присутствии не только большинства имамов ДУМЕС и верующих, но и представителей православного духовенства, приглашенных на церемонию открытия, оскорбил и избил плеткой имам-хатиба мечети Идриса Галяутдинова[731]. Через несколько недель «Тауба» стала местом проведения учредительного съезда, объявившего о создании Духовного управления мусульман Республики Татарстан.

Кадровые решения Таджуддина летом 1992 г. стали для уфимского муфтията фатальными в полном смысле этого слова. Нурмухамет Нигматуллин был освобожден от должности главы Уфимского мухтасибата. Вынужден был покинуть свой пост и главный управляющий делами ДУМЕС Нафигулла Аширов. Именно Аширов и Нигматуллин стали ключевыми фигурами на съезде в августе 1992 г., на котором было образовано Духовное управление мусульман Республики Башкортостан. Национальный (или националистический) фактор играл здесь второстепенную роль и проявился в том, что кандидатом в муфтии был выдвинут Нигматуллин – единственный башкир среди организаторов съезда. На эту должность не могли претендовать ни Аширов, ни другие бывшие функционеры ДУМЕС, так как они были татарами[732].

Кроме того, для усиления центробежных процессов в ДУМЕС имелись объективные предпосылки. После либерализации общественной жизни в СССР в целом и в России в частности стало проще регистрировать новые религиозные общины и даже создавать новые мусульманские религиозные организации[733].