— Благодарю вас. — Марта приложила сверхчеловеческие усилия, чтобы подняться на ноги и забраться в двуколку. Теперь поверх живой изгороди она увидела вдали, у подножия невысоких холмов, деревушку и коров, пасущихся на полях.

Женщина не представилась и не спросила, как зовут Марту, но при этом оказалась весьма разговорчивой. Она ехала в гости к своей невестке, ленивой и никчемной особе, родом из Манчестера, только представьте себе! Она произнесла «Манчестер» с таким отвращением в голосе, словно хотела сказать «Содом и Гоморра».

— Иногда к ней приезжают подружки из Манчестера, и они курят сигареты и пьют шерри. Эти подружки — молодые замужние женщины, как и она сама, и они приезжают к ней на автомобиле. И вот теперь она требует, чтобы мой сын купил автомобиль и ей, и у меня возникло ужасное предчувствие, что он готов уступить ей.

Марта подумала, что ей бы тоже хотелось проводить дни за бокалом шерри, но не решилась произнести столь крамольные мысли вслух.

— Когда она вышла замуж за моего сына, то даже не могла испечь буханку хлеба, — презрительно продолжала женщина. — Что же касается варенья, то она полагала, будто оно появляется уже в банках, а не варится в кастрюле.

— У нее есть дети? — спросила Марта. Сила чувств этой женщины пугала ее.

— Пока нет, — мрачно отозвалась ее попутчица. — Когда это случится, мне, пожалуй, придется перебраться к ним и жить вместе с нею и моим сыном. Глупая девчонка не имеет ни малейшего представления о том, как ухаживать за малышом.

— Я полагаю, подобное умение приходит к женщине само собой, — робко заметила Марта, но в ответ услышала уничижительное фырканье.

— У Виктории ничего не происходит само собой. Положительно, она самая беспомощная особа в целом свете.

С этого момента Марта не произнесла более ни слова, опасаясь, что ее вышвырнут из коляски, если она посмеет еще раз выступить в защиту Виктории.

Но вот наконец они подъехали к повороту на Торнтон-Хит. Женщина натянула поводья и снова заорала:

— Тпру, Нобль!

И Марта была вынуждена слезть на землю, рассыпаясь в благодарностях за то, что женщина подвезла ее, и в душе молясь за Викторию.

Небольшой отдых отнюдь не пошел ее ногам на пользу. К своему ужасу, она обнаружила, что способна лишь ковылять с черепашьей скоростью. Каждый следующий шаг давался ей труднее предыдущего. Марта стала молиться, чтобы кто-нибудь снова подвез ее, но движение на дороге нельзя было назвать оживленным. Навстречу ей проехал автомобиль, двигавшийся в противоположном направлении, за ним вскоре проскакал всадник на лошади, приветствовавший Марту жизнерадостным «Добрый день».

— Добрый день, — со слезами в голосе ответила она, но к этому времени всадник и его конь уже не могли ее услышать.

Какой же дурочкой она оказалась! И почему Мистер не проявил должной настойчивости, убеждая ее в том, что пятнадцать миль в день — это слишком много для женщины в ее состоянии? Ступни ног жгло, как огнем, и она просто не могла сделать дальше ни шагу.

«Интересно, как я проведу ночь?» — подумала про себя Марта. Придется заночевать прямо в поле и надеяться, что дождя не будет. Откровенно говоря, она готова была лечь на землю прямо сейчас и забыться тяжелым сном, подложив под голову хозяйственную сумку вместо подушки.

С трудом переставляя одеревеневшие ноги, она двинулась вперед, высматривая просвет в живой изгороди, в который можно было бы протиснуться. Но хотя кусты и стояли голые, ветви их переплелись так тесно, что перебраться через них не было решительно никакой возможности.

— Святая Дева Мария, Матерь Божья, помоги мне, — бормотала Марта.

И Пресвятая Дева услышала ее и отреагировала немедленно. Сзади Марту догнал автомобиль, с ревом промчался мимо и замер в нескольких шагах впереди под визг тормозов.

Из автомобиля выпрыгнул мужчина.

— Марта! — закричал он, обнимая ее, словно она пропала и случайно нашлась после долгих поисков. — Я думал, что уже никогда не найду вас. Ради всего святого, как вам удалось забраться так далеко?

— Меня подвезли. — Марта расплакалась. Она всего пару раз разговаривала с Клайвом Декстером, но он показался ей приятным молодым человеком. И от сознания того, что он искал ее и испытал большое облегчение, когда нашел, она заплакала еще сильнее. — У меня болят ноги, — пролепетала она сквозь слезы, — а ребенок весит, по меньшей мере, тонну.

— Хотите, я отвезу вас домой? — нежно поинтересовался Клайв, провожая ее к автомобилю.

Марта яростно затрясла головой.

— Нет, конечно. Я ведь иду в Лондон пешком, не так ли? Сегодня я ночую в Честере.

— Ох, Марта! — Он покачал головой, давая понять, что не понимает и не одобряет ее поведения, а потом распахнул заднюю дверцу автомобиля и помог ей забраться внутрь. — Снимите полусапожки, — скомандовал он. — Где вы планируете остановиться в Честере?

— В пансионе под названием «Руно»; Мистер заказал мне там комнату.

— Этому Мистеру придется ответить на пару моих вопросов. Сомневаюсь, что я смог бы пройти расстояние до Честера за один день, а ведь я не жду ребенка!

Пансион «Руно» оказался побеленным известкой зданием, под крышей которого смыкались черные балки. Он приткнулся в самом углу вымощенной булыжником площади. Клайв остановил автомобиль у входа и помог своей пассажирке выбраться наружу.

— Можете не надевать полусапожки, — посоветовал он. — Сейчас мы займемся вашими ногами. — Он быстрым шагом вошел в здание, и Марта последовала за ним. В самом конце длинного и темного коридора высилась конторка, за которой восседала женщина средних лет в черном платье.

Она смотрела, как они приближаются к ней, и на лице ее отразилось хмурое неодобрение при виде хромающей Марты, босой, без шляпки, с выпирающим животом и растрепанными волосами, с хозяйственной сумкой через плечо, в которой лежали ее вещи, вместо элегантного кожаного саквояжа, как у большинства гостей. Марта не сомневалась, что ей указали бы на дверь, несмотря на сделанный Мистером предварительный заказ, если бы к конторке первым не подошел Клайв и не потребовал ключ от комнаты миссис Росси.

— Для миссис Росси заказан номер третий на втором этаже, но это комната на одного человека, — всполошилась женщина, решив, что Клайв может возжелать разделить комнату с новой постоялицей. При мысли об этом Марта покраснела.

— Отдельная комната на одного человека — как раз то, что она рассчитывает получить, — высокомерно подтвердил Клайв. — Будьте любезны, немедленно распорядитесь подать туда горячей воды, полотенце и чай на двоих.

— Стоимость чая не входит в заказ, и за него придется заплатить отдельно, — сообщила ему женщина тоном, который иначе как грубым назвать было нельзя.

— Я сделаю это, когда буду уходить, мадам. Идемте, Марта.